— Какого черта, Брэйди?
У меня свело живот.
— Что?
— Перестань!
Я удивленно вскинул брови:
— Что перестать?
Кэм нахмурился, его хватка ослабла, но он не выпустил мою руку.
— Перестань считать себя неважным! Ты важен, понятно? То, что происходит с тобой, имеет значение.
— Для кого? — спросил я севшим голосом.
— Брэйди. — Кэм обхватил мое лицо ладонями и прижался лбом к моему лбу. Выпуклые стекла наших очков клацнули друг о друга. — Как я могу вбить это в твою тупую голову? Для меня. Ты важен для меня.
Я закрыл глаза.
— Я просто парень в твоей голове. Ты мог бы получить любого.
Он вздохнул.
«Думаешь, это все? Биохимия?»
— Не знаю, — прошептал я и пожал плечами. — Ты даже не хочешь меня трахнуть.
Кэм провел пальцами по ежику моих волос и вздохнул:
— Я хотел трахнуть тебя с тех пор, как впервые увидел.
Мой член шевельнулся.
— Так почему не сделал?
— Сейчас не время.
Я нахмурился. Из-за отца? Из-за Кай-Рена? Из-за того, что Кэм у меня в голове? Тогда нужное время никогда не наступит. Никогда. Либо Кай-Рен убьет нас всех, либо не убьет, и Кэма пошлют обратно на Восьмой или на Землю. Что бы ни случилось, больше времени у нас не будет.
— Я не знаю, готов ли ты, — прошептал Кэм. — Ты ведь и сам не знаешь.
Я сделал глубокий вздох.
— Как узнать, если не пытаться?
* * *
Была середина дня, но в космосе это не играло роли. Я приглушил свет, и в комнате наступила ночь. Только я, Кэм и звездный свет, который он так любит.
— Ты уверен, что хочешь этого, Брэйди? — Глаза Кэма в темноте казались огромными.
— Да, — ответил я, мое сердце стучало все быстрее.
— Ты напуган, — сказал он.
— Но это не значит, что я не хочу. — Я проверил, закрыта ли дверь и преодолел разделявшее нас расстояние.
Кэм прижал ладонь к моей груди, удерживая меня на месте.
— Потому что меня скоро здесь не будет, как никогда не было, и тебе не обязательно… Ты можешь, ну, знаешь… — Он замолчал.
Мне не нужно было читать его мысли, чтобы понять, о чем он.
— Думаешь, я могу притвориться, что ничего педерастического не происходило, если ты не засунешь свой член в мою задницу?
Брови Кэма взлетели.
— Ничего «педерастического»?
— Я пока работаю над терминологией, — сообщил я. — В любом случае — какая разница? Я почти уверен, то, что я сосал твой член, уже значит, что я вряд ли смогу стать голубее, чем есть.
Кэм покачал головой.
— Ты когда-нибудь слушаешь, какую пургу несешь?
— Неа. — Я подсунул пальцы в шлевки его штанов и подтянул поближе. — Никто не слушает, поэтому мне до сих пор и не поставили диагноз. — Он весело фыркнул. — Нет времени на смех, ЭлТи. Снимай одежду и трахни меня.