Я открыл рот, чтобы объяснить, что заканчиваю курс через три месяца — что я не какой-то новичок недавно с Земли, — но лысый перебил.
— Раштону от него нужна не квалификация, — заявил он.
Худой и длинный хмыкнули, а у меня загорелись щеки.
— Поспеши, солдат, — бросил мне лысый, и его улыбка превратилась в ухмылку. — Уверен, лейтенант соскучился.
Теперь была его очередь сделать ударение на слове, превратив его в оскорбление.
— Сэр, — пробормотал я, разворачиваясь.
— Я знал Раштона еще рядовым, — сказал лысый другим у дверей клуба, повысив голос, чтобы я слышал. — Он и тогда был пидорасом.
Я попытался не показать, что все слышал, но их смех подсказал, что они видели, как я вздрогнул на слове «пидорас». Меня передернуло, живот скрутило, к горлу подступила тошнота.
— Интересно, как скоро Безликим удалось его оприходовать?
«Ублюдки. Вы ничего не знаете. Гребаные уроды».
Я пошел обратно к нашей комнате, жалея, что вообще выходил. Наверное, я все еще зло поджимал губы, когда вошел внутрь, потому что Кэм с Доком оба уставились на меня.
— Брэйди? — спросили они в один голос.
— Что случилось, сынок?
Иногда, когда Док так меня называл, это немного унимало мою тоску по дому. А иногда становилось только хуже.
Покачав головой, я подошел к кровати.
— Ничего. Неважно.
Я сел и начал развязывать шнурки. К черту. Те офицеры — просто уроды. Какая разница, что они думают? Если у меня осталась всего неделя, то мне точно нет дела до их мнения. Увидимся в аду.
Я стянул ботинки, а потом вспомнил, что я медик, а не гребаная принцесса, и обеспокоенно посмотрел на Кэма.
— Прости. Ты в порядке?
— Немного устал, — отозвался он, садясь рядом.
Док внимательно следил, как мы беремся за руки — с некоторых пор это был не самый излюбленный наш способ контакта, но главное ведь результат.
Сердце Кэма стучало чуть быстрее обычного, не так уж и плохо. Ритм вскоре выровнялся. Бывало и лучше, но и хуже тоже. Все равно не стоило его оставлять. И больше уходить один я не собирался. Так будет лучше для нас обоих.
Уроды.
— Тебя это так волнует? — тихо спросил Кэм.
Он знал. Интересно, наша связь достаточно сильна, чтобы он слышал все слово в слово, когда это только случилось, или он увидел все в моих мыслях?
Я распахнул глаза.
— Мне плевать, что говорят обо мне. Но они обязаны выказывать уважение тебе, ЭлТи.
Он слабо улыбнулся и пожал плечами.
— Мне все равно, что они думают, Брэйди.
Он говорил правду. Он был спокоен, и поэтому я постепенно тоже остыл. Его спокойствие обволокло меня, и вся моя злость и унижение исчезли, оставив после себя лишь слабое сожаление.