Кроме того, под матрасом ее кровати припрятан спутниковый телефон для связи с Александром Куином. Он мог быть в двух с половиной часах езды в Пургатори, штат Теннесси, но у него повсюду в горах глаза и уши. Ники знала это по опыту.
– Как вы думаете, много снега выпадет? – спросил Даллас, когда она щелкнула выключателем на стене кухни.
– Вы, наверное, уже несколько дней не слышали прогноз? – Ники подошла к плите и сняла одну из кастрюль, висящих над плитой. – Выпадет дюйм или два снега. Который, вероятно, растает завтра к обеду.
– Хорошо бы. – Он кивнул в сторону маленького кухонного стола. – Можно?
Вежливый, подумала она. Хотя в своей жизни она уже встречала хорошо воспитанных дьяволов, способных подставить тебя, рассыпаясь в любезностях.
– Садитесь. Я посмотрю, что есть в кладовой.
Он застонал, усаживаясь, и Ники задалась вопросом, сколько травм скрывалось под его грязной одеждой.
– Спасибо. Не уверен, что смогу отплатить вам за вашу доброту.
Его выговор – протяжный, немного гортанный, свойственный жителям горных районов, – отличался от ее собственного, теннессийского. Она лишь мельком просмотрела информацию, которую секретный оперативник Куинна оставил ей в тайнике несколько недель назад, а потом уничтожила все, никак не ожидая, что Даллас Коул появится в Риверс-Энд. Но там было что-то о его родном городе в восточном Кентукки.
– Ничего не нужно. – Ники рассматривала банки в кладовой. – Как вам курица с овощами?
– Просто божественно.
Разогревая суп, она рылась в памяти, пытаясь вспомнить хоть какие-то детали из досье на Далласа Коула. Его работа в ФБР представляла собой не совсем то, что она могла бы ожидать, – это Ники вспомнила. Он не особый агент или чудо-криминалист. Он обыкновенный графический дизайнер в Управлении по связям с общественностью.
Но как, черт возьми, художника угораздило перейти дорогу Горной Пехоте?
Он сидел, явно наслаждаясь теплом крошечной кухни, и смотрел, как голубоглазая брюнетка с умопомрачительными формами разогревает банку куриного супа на древней газовой плите. Она сказала, ее зовут Ники. Сокращенно от Николь?
– Милое местечко, – начал он, единственно, чтобы прервать молчание. За последние три недели он устал от тишины, в которой властвовали его самые глубокие страхи.
Ники взглянула в его сторону:
– По сравнению с чем?
Ее прямолинейный резкий тон заставил его губы дернуться в улыбке.
– В последнее время я бывал и в худших местах.
– Как и все. – Она вытащила две керамические чашки из соседнего шкафчика и поставила их на рабочую поверхность у плиты. – Вам побольше положить?