Брайан печатал все, что я ему сдавал. То было весьма любопытное время в моей жизни – все относились ко мне как к гению, поэтому приходилось им подыгрывать и что-то писать. Это ж нетрудно – чтобы стать гением, нужно просто им быть.
– Добыть его или быть? – бывало, недослышивал кто-нибудь в тех темных барах Филадельфии.
– Добыть, конечно, – отвечал я.
Тем временем меня подстрекали ходить на собрания Подполья. Обычно заявлялся я туда пьяный или не ходил вообще. Команда там сильно яростной не казалась. Все до странности спокойные, мертвые и откормленные для своего возраста. Сидят, перекидываются дурацкими антивоенными шуточками или про дурь анекдоты рассказывают. Их все понимали, кроме меня. Что это за хуйня? А их она тормошила. Мне же было скучно.
У меня возникало такое чувство, что, если настанет время идти в НАСТУПЛЕНИЕ, нам следует вооружиться новейшим оружием, натренироваться как надо, поубивать стукачей, всё, в общем, сделать. Я даже революционером-то не был, но знал, как нужно мыслить настоящему революционеру. А пацаны в итоге принялись играть в Великий Романтизм и друг другу пистоны ставить.
Они паясничали. У них кишка была тонка. Они чуть ли не добровольно шли в лапы Истэблишменту.
На одной встрече все возбудились насчет Чикаго. Все заговорили разом. Чикаго пока не случилось. Наконец я поднял руку, пьяный, и мне разрешили выступить:
– У Истэблишмента гораздо больше ума, чем вы готовы за ним признать. Они используют лишь столько силы, сколько понадобится, чтоб вас загасить. Сомневаюсь, что в Чикаго будет пулеметный огонь или массовое убийство вас, публика. Конечно, кровь прольется – и много, – и Папа отшлепает. Но неужели вы не понимаете – их волнует пропаганда по всему миру, а Чикаго в итоге – Вашингтон, О.К.? Неужто не понимаете, что они вас контролируют и смотрят на вас как на плохих деток? Будьте плохи, и Папа отшлепает! Будьте еще хуже, Папа отшлепает крепче! Вы под контролем, под их контролем. Вы недооцениваете их ум. В этом ваша ошибка. Они с вами играют, не забывайте! Вы показали, какие карты у вас на руках, то, что у вас есть, годится лишь для начала – а они сидят с флеш-роялем, улыбаются. Вы можете их побить, но вам для этого игру сменить придется. Вас облапошили.
Я продолжал еще кое-что, но какой-то мексиканский парняга, молодой учитель математики из средней школы Восточного Л.-А., перегнулся через перила и заорал:
– Вы не соображаете, о чем говорите, Буковски! В Чикаго будет массовое УБИЙСТВО! ЛЮДЕЙ СТАНУТ УБИВАТЬ СОТНЯМИ У ВАС НА ГЛАЗАХ! ИЗ ПУЛЕМЕТОВ, ДА! И ВЫ ЭТО ВСЕ УВИДИТЕ!