Врач на мгновение замер.
— Но откуда я знаю, что вас действительно послал дон Винченцо? Я сейчас позвоню доктору Харрису, — он глянул на часы.
— Не надо. Сейчас глубокая ночь, доктор Харрис спит. А нам надо спешить!
— Но… но я протестую! — закричал Рохас. — Я сейчас вызову полицию!
— Ну, вызывай! — в руках Джино появился пистолет.
Доктор Рохас сразу остыл.
— Извините, сеньор, я погорячился, — пятясь к двери, пробормотал он.
— Я так и подумал. Пойдем, Энрико.
Они подошли к двери. Джино пропустил Энрико вперед. А тот еще не пришел в себя.
Джино не лгал, когда говорил, что сюда вот-вот нагрянут незваные гости. Через несколько минут люди в масках ворвались в палату, но никого там не застали. В это время Джино, Энрико и их спутники были уже далеко.
Около двух недель прошло с того памятного дня, когда Хуан чуть было не простился с жизнью. Все это время он старался не выходить из хижины и валялся на ставшей привычной куче листьев, застланной какой-то тряпкой, служащей простыней. Аманта приносила пищу. Днем она где-то пропадала, но каждую ночь исправно делила с Хуаном ложе. Женщина все больше привязывалась к нему. Исчезла былая застенчивость, вместо этого появилась некая игривость. Было видно, что Хуан нравится ей; он так не похож на местных мужчин! Да и сама Аманта отличалась от местных женщин. Прежде всего, внешностью. Черты лица ее, скорее, напоминали евроазиатский тип, чем индейский. Те смуглее, более круглолицые, а разрез глаз напоминают жителей японских островов. Кроме того, здесь обычно женщины низкорослы, чего не скажешь об Аманде. Словом, «жена» Хуана, скорее, напоминала испанку, чем индианку. Можно было без преувеличения сказать, что, облачись Аманта в обычное платье, ее легко можно было принять за жительницу горной Андалузии. Ко всему прочему надо добавить, что туземка отличалась сметкой и даже неплохо знала португальский, что говорило о ее привилегированном положении. Ибо, как мог убедиться Хуан, лишь немногие из племени знали этот язык. И все они были приближенными вождя.
Конечно, Аманта обо все докладывала вождю, Хуан в этом не сомневался. Против этого было эффективное средство: надо, чтобы Аманта влюбилась в него. Всерьез и сильно. Это нужно было и для того, чтобы узнать, где находится алмаз. Хуан выработал стратегический план, конечной целью которого было вновь завладеть камнем.
Как и всех прежних владельцев желтого камня, его одолевала страсть. И с каждым днем это чувство становилось сильнее. Оно заставляло его просыпаться ночью, и ему казалось, что он держит камень в руке, лучи солнца играют на его золоченых гранях. Все было как наяву, но это был мираж, от которого еще долго ныло сердце.