— Поймите, мне необходимо было прочитать вашу художницу. Испуг — хороший способ получить четкую картинку.
— И что же вы прочитали?
— Говорит она правду. Вы ее раздражаете тем, что покровительствуете. Разумом она понимает, что это — спасение. Но легкая неприязнь присутствует, — хмыкнул Фредерик.
— А к вам она как относится? — быстро ответила я, постаравшись скрыть свое огорчение. — Ну, скажем… Если бы я был таким деспотом, как меня принято изображать, за ее мысли можно было бы отправить на рудники.
— Что? — изумилась я.
— Никакого почтения. Мысли о том, что она понимает бунтовщиков. И даже, после этого общения с «этим старым, неприятным, на редкость противным типом», — явно процитировал он, — она примкнула бы к кому-нибудь, кто ратует за свержение императорской власти.
Я хихикнула.
— Что? — оскорбился Император.
— Простите, — подавила я смешок… Так, мне надо не бесить его, а договариваться с ним.
— Вот-вот, — согласился со мной Фредерик. — Думайте лучше об этом. И добавьте лести. Я, как и все власть предержащие, до нее падок.
— Фредерик, — не выдержала я и рассмеялась.
— Вот так-то лучше, — улыбнулся он. — Лучше забавляйтесь, чем страшитесь…
— Спасибо вам.
— Итак, на чем мы остановились?
— На судьбе госпожи Джулианы Блер.
— Вот почему вы, женщины, когда берете псевдонимы, называетесь так странно? Блер, Лиззард — фыркнул он. Или — как там у моего нынешнего придворного мага. Шба… Шга…
— Швангау, Фредерик, — подсказала я. И смущенно добавила. А Лиззард — это ящерица. На другом языке.
Он расхохотался.
— Ничего другого в голову не пришло, — развела я руки. — Уж простите, если зацепила ваше утонченное чувство прекрасного.
— Ладно. Оставим мое чувство прекрасного в покое. Я помилую вашу художницу. И, по нашей с вами старой доброй традиции, у меня будет три условия.
Приблизительно так я все это себе и представляла. И даже догадывалась, какие будут эти самые три условия. Фредерик был похож на объевшегося жирной сметаны кота. Если император в принципе мог походить на кота, объевшегося сметаной…
— Слушаю вас, — сложила я руки в замок и положила на коленки.
— Во-первых, вы перестаете противиться моему решению купить вам новую квартиру. К тому же, ее уже приобрели и даже обставили. Во-вторых, вы принимаете титул графини — и сегодня же подписываете документы. И, в-третьих… Вы в ближайшее время поговорите с моим сыном Брендоном.
— Что? — у меня даже руки похолодели.
— Вероника, простите, но это — необходимость.
— Честно говоря, я предполагала другое, — я взяла себя в руки и продолжила разговор.
— Что именно? — одобрительно улыбнулся император, явно одобряя мои опасения.