Забавы ради (Середа) - страница 3

За соседним столиком сидел его главный конкурент - необихевиорист Владимир Николаевич Колпаков, и беседовал с молодой симпатичной журналисткой. Впрочем, слово "конкурент" здесь если и уместно, то не в привычном смысле. Оба занимаются как наукой, так и практической деятельностью - работой с клиентами, но методика у каждого своя, да и клиентов больше, чем достаточно, благо и тот и другой признаны давно, и в очереди к ним присутствуют не только русские, но и европейцы.

Однако, разница методик как раз и порождает между коллегами соперничество. Каждому хочется считать, что его подход правильнее.

Журналистка выглядела совсем неопытной, а может, нарочно старалась выглядеть таковой; и, похоже, была не вполне искренней. Шатаев был почти уверен: ей интересно всё,что угодно, только не то, о чём она спрашивает. Ведь, задавая вопрос, не только запрашиваешь информацию, но и взамен предоставляешь другую - например, о том, что тебя интересует именно эта тема. Стало быть, врать можно не только отвечая на вопрос, но и задавая его. Судя по всему, репортерша пыталась окольными путями подобраться к теме гипноза и выведать, чего достигла наука в данной области за последнее время. Что ж, губа не дура, статья на такую тему значительно повысит читаемость газеты. Только раздобыть такой материал дьявольски трудно, если вообще возможно. Задавая такие вопросы прямо, никогда нормального ответа не услышишь, кроме порции лапши, годной разве что для дешёвой прессы, и насмешку вдогонку.

-- Методик великое множество. Названия некоторых из них вам наверняка ни о чём не скажут... -- петлял специалист.

-- Я имею ввиду, по сравнению с аналогичными, похожими...

Колпаков отвечал нехотя, но не подавал виду. Шатаев его прекрасно понимал. Общение с журналистами радовало специалистов в начале трудового пути, когда известности хотелось больше, чем её было, ну и возможность покрасоваться была не лишней. Со временем это мероприятие превратилось в крайне нежелательную, но неизбежную потерю времени. Неизбежную, потому что если не дать интервью, то оно будет взято самостоятельно, только источник будет выбран спонтанно - слухи, собственные домыслы, чужие статьи, уже ставшие оберткой для сезоной обуви или топливом в деревенских домах... Со временем у коллег появилась мудрость понять, что интервью - это обмен информацией, а не одностороннее её течение, поскольку взамен есть возможность узнать, что сегодня интересует широкую общественность. Но отношение к сему процессу как к чему-то рутинному осталось по привычке.

-- Вот именно этих "аналогичных" как раз и великое множество. Эта тема достаточно широкая. Не секрет, что находясь в бессознательном состоянии, человек продолжает воспринимать звуки и прочие ощущения, но в основном звуки. Вот только обрабатывает и подшивает в память он их в таком состоянии весьма своеобразно - без участия мыслительного аппарата, который отличает все ото всего. Это свойственно разуму, во всем видеть различия, понимаете? А без его участия человеку становится всё равно, в прямом смысле слова. Без сознания человек продолжает воспринимать информацию, но не видит различия между красным и зеленым, между тремя и пятнадцатью, между песком и колокольным звоном. Все величины и понятия для него становятся равны, и в следующий раз, увидев обстановку, подобную той, что "запомнилась" в период бессознательного состояния, будешь неосознанно выполнять команды, которые слышал тогда. Такие моменты бессознательности имеют самые разные последствия. И их можно использовать как во благо человека, так и во вред. Введи человека в такое состояние - после чего можешь внушить ему любую чушь, которую он не поймет, но следовать ей будет беспрекословно... -- Колпаков вешал на уши журналистке кудрявую лапшу, но, следует заметить, не старался извлечь из этого выгоду. А мог бы. Вполне мог бы выставить труды Шатаева как шарлатанство и псевдонауку, пусть даже не ссылаясь на него самого, но приведя пару-тройку аргументов, которые несведущая журналистка скушала бы на ура, а читатели будущей статьи - и подавно. Мог поступить еще грубее: сморозить какую-нибудь глупость и сослаться на Шатаева как на первоисточник. Мог, в конце концов, просто отделаться от собеседницы, сказав: вы знаете, с этими вопросами лучше к Шатаеву, он как раз работает над научным трудом на данную тему. Тут же последовал бы вопрос о том, где этого самого Шатаева найти, и черт его знает, куда бы зашел разговор. Вместо этого Колпаков просто лил словесную воду, конспектом которой был бы чистый лист бумаги, то и дело свысока поглядывая на журналистку, а на лбу у него тем временем было написано: "Ничего-то ты не понимаешь, да оно тебе и ни к чему. Не женское это дело - в серьезных вещах разбираться". В промежутках не забывал и привирать - ни к чему публиковать в открытом доступе то, чего наука достигла годами кропотливого труда. Информация стоит огромных денег. Хочешь бесплатно - на, держи, но тогда ни слова о качестве. Журналистка делала вид, будто слушает с упоением, но видно было, что нервничает. Разговор явно повернул не в ту сторону, которая её действительно интересует, и ей не терпелось скорее задать следующий вопрос, который бы направил беседу в нужное русло. Колпаков всё прекрасно видел и словно издевался - добросовестно отвечал на поставленные вопросы и ни шагу не делал в сторону.