Отправила бы Вейна и Солану подальше и осталась бы на милость Радену?
Я знаю, какими должны быть ответы… Но я не знаю.
— Все хорошо, — говорит Вейн, стирая слезы с моих щек. — Я рядом.
Он рядом.
А я его не заслуживаю.
Ничего не заслуживаю.
— Я вижу, какую войну ты ведешь в голове, — говорит мне Астон. — Не дай Райдену победить. Прими свободу, и сопротивляйся ему.
— Я собираюсь не только сопротивляться, — говорит Вейн.
— Хм. Я тебе верю, — говорит Астон. — Думаю, ты понял, что за этим последует.
— Меня не волнует… должен же быть способ это сделать.
Я знаю, что они обсуждают.
Знаю, что это намек на то, чтобы быть сильной и присоединиться к ним. На это рассчитывал Гас. Он хотел, чтобы я продолжала бороться.
Но я не смогла не прошептать:
— Райден всегда побеждает.
— Не всегда, — произносит новый голос, и кровь закипает, когда я понимаю, что это моя мать.
— Как ты можешь знать? — кричу я. — Ты думаешь, что победила, отказавшись быть его королевой?
— Постой-ка… что? — спрашивает Вейн, когда моя мать бледнеет.
Когда она отвечает, ее голос становится столь же ровным, как и всегда, и мне хочется выцарапать ей глаза.
— А я все думала, рассказал ли он тебе.
— Поэтому ты здесь, — спрашиваю я. — Чтобы разузнать, сколько твоих тайн мне известно?
— Нет. Я пришла, чтобы помочь своей дочери.
— Помочь мне? ТЫ ПОЗВОЛИЛА РАЙДЕНУ МЕНЯ СХВАТИТЬ!
Я отрываюсь от Вейна и хватаю свою мать за плечи.
— Ты хоть понимаешь, через что мне пришлось пройти? Что он со мной сделал?
Вейн начинает задыхаться, и я сразу жалею о сказанном, но забрать слова назад не выйдет.
— Держись от меня подальше, — говорю я матери. — Хватит с меня твоей помощи.
Я хочу только оттолкнуть ее.
Но еще не привыкла к новой силе.
Моя мать отлетает назад и врезается в дерево с таким звуком, словно кость ломается.
Я не проверяю, насколько сильно она ранена.
Меня не беспокоит снег, окрашивающийся красным.
Я позволяю Вейну обнять себя и увести прочь, говоря, что, наконец, от нее свободна.
Я понятия не имею, как сильно ранена Арелла… но я не могу сейчас с этим разбираться.
Мы должны выйти из ветра… и нам с Одри нужно убежать от крови.
Итак, я оставляю Астона убрать все и увожу Одри в отель.
Солана ждет нас у главных дверей.
Я… забыл о ней.
Чувствую себя еще хуже, когда вижу, что ее глаза опухли от слез.
Смерть Гаса — тоже огромный удар для нее… он — та причина, по которой она согласилась помочь мне.
Я подаю ей свободную руку в качестве извинения, и, через секунду, она принимает её, опираясь на моё плечо, когда мы втроем направляемся в лобби.
Место огромно — потолки в виде арок и свисающие люстры. Музыка мягко играет на заднем фоне, и пахнет цветами и деньгами. Но то, что бросается мне в глаза, это масса людей. Сотни их стоят вокруг расставленной мебели.