— Петр Фомич! Петр Фомич, вы спите? Предчувствуя что-то недоброе. Юрьев взобрался на подоконник и спрыгнул на грязный линолеум кухни.
Петр Фомич Трубин, уперевшись головой в календарь за позапрошлый год, спал с открытыми глазами. Правый висок пенсионера был продавлен: ни капли крови лишь ссадина. Бесстрастные глаза Петра Фомича отражали чайник и водопроводный кран. Вахтер был мертв.
Машинально выключив чайник, Юрьев сел на табурет напротив мертвеца и беззвучно заплакал, сотрясаясь всем своим разбитым телом.
К дому подъехала машина и остановилась.
Бессильно смотря на вахтера, Юрьев слышал за окном шаги; потом кто-то заглянул в окно. Он старался теперь ни о чем не думать, это потому, что вместе с одноруким стариком ушла его последняя надежда узнать хоть что-нибудь о сыне.
Он совсем не удивился, когда кухонное окно раскрылось настежь и перед ним возник милиционер с пистолетом.
— Встать, лицом к стене! Юрьев, не проронив ни слова, медленно поднялся и встал лицом к стене.
— Руки на затылок, падла!
Кто-то с тяжелой одышкой влез в окно и, ткнув Юрьева в шею, — «Стой смирно!» — прошел по коридору, чтобы открыть входную дверь.
Два милиционера — один усатый сержант, а другой майор, отягощенный бухгалтерским брюшком, — посадили Юрьева в УАЗ. Сержант сел за руль, и они поехали.
— Что ж ты, дура, у старика-то хотел взять? У него же ничего нет, кроме рваных кальсон. Теперь за три рубля вышку схлопочешь…
— Я не убивал, — впервые с момента задержания с трудом разомкнул рот Юрьев. Зачем Мне его убивать?
— Конечно, не убивал. Просто влез в окно к старику чайку попить, а тот на радостях взял да и ударился виском о табуретку, — засмеялся майор и вдруг сильно ударил Юрьева рукой, в которой держал пистолет.
Удар пришелся Юрьеву в надбровную дугу и висок, и он потерял сознание.
В чувство его привел все тот же пузатый майор.
Машина уже стояла в каком-то глухом дворе-колодце с единственной обитой железом дверью, вырезавшей ультрамариновый прямоугольник на грязно-желтом фоне стен.
На немногочисленных окнах первого этажа и подвала стояли мощные металлические решетки. Только на одном окне решетки не было. Юрьев мрачно подумал: «Хороший скворечник, только дупло маловато — не улететь».
— Ну что, сержант, пойдем определим клиента в санаторий. Надо малость полечить хлопчика.
От слабости у Юрьева подгибались в коленях ноги. Холодея и захлебываясь, где-то под самым горлом трепыхалось сбившееся с ритма сердце. Сержант взял Юрьева за шиворот и буквально протащил его мимо дежурного, удивленно посмотревшего на них.