— Абсолютно правильно, — не стала возражать Алма. — Мне известно, что инициатива исходит от него, а не от тебя. Но ты сама позволяешь ему надеяться на большее. Разве я не права? Если бы ты повела себя с ним пожестче, он бы не стал лезть на рожон, отступился бы. А так, я вижу, все это стремительно перерастет в катастрофу.
— Похоже, ты считаешь меня совратительницей малолетних! — не спустила ей последней фразы Элена, однако и Алма с достоинством приняла удар:
— Будем откровенны, Элена! Мы обе знаем, что женщина твоего возраста способна не только вскружить голову двадцатилетнему юноше, но и безнадежно испортить ему жизнь.
— Эду не такой бесхребетный, каким ты его представляешь, — невольно перешла к обороне Элена. — Он точно знает, чего хочет.
— Но этого как раз и нельзя допустить! — подхватила Алма. — Он увлекся тобой по молодости лет, но не станешь же ты из-за этого губить его! Элена, я очень надеюсь на твое благоразумие, на твое милосердие. Помоги мне. Помоги Эду, наконец!
Сама того не ведая, Алма задела болевую точку Элены, упомянув о благоразумии. Все последние дни Элена только и делала, что старалась быть благоразумной. Но когда это слово прозвучало со стороны, да еще и в сочетании с другим, обидным, — «погубить»!.. Тут уж Элена вскипела, в ней взыграло самолюбие. Что эта Алма себе позволяет! Вздумала поучать Элену, втолковывать ей азы морали и нравственности?..
— Ты просишь меня о помощи, — сдержанно произнесла Элена, не давая своему гневу вырваться наружу. — Ну что ж, я могу, например, не открывать Эду дверь, если он придет, могу не брать телефонную трубку, зная, что это он звонит, могу переходить на другую сторону улицы, увидев его издалека…
— Спасибо, именно это я и надеялась от тебя услышать, — сказала Алма, не почувствовав подвоха, а Элена между тем продолжила:
— Могу, но не хочу этого делать. Не хочу скрываться от Эду. Мне комфортно в его обществе. А свои эмоции я умею контролировать, не беспокойся.
— Значит, на твою помощь не приходится рассчитывать, — заключила Алма, печально покачав головой.
— Я сделаю все, что смогу и что сочту нужным сделать, — несколько туманно пообещала ей Элена.
Алма встала со стула, направилась к двери и — остановилась, чтобы использовать последний шанс.
— Элена, ты же мать, представь, что на месте Эду был бы твой сын, — произнесла она с болью. — Неужели бы ты пожелала ему такой участи?
— Нет, — честно ответила Элена. — Но я при всем желании не смогу относиться к Эду так же, как к своему сыну. Это для тебя он — ребенок, которого ты вырастила, а для меня — просто молодой мужчина.