— Да нет, ничего такого не случилось. — Бриджит улыбнулась. — Докторша уехала на несколько дней, а Смог сегодня ночью пришел ко мне в кровать. Он это не в первый раз, ему так уютней, а когда он уснет, я отношу его обратно в его кроватку. А в этот раз я его еще не отнесла, и вдруг входит доктор и раз — содрал с меня одеяло. Он думал, я одна, и я даже не знаю, чего ему было надо. И вдруг он видит — рядом со мной свернулся Смог, засунул палец в рот и крепко спит. Он взбеленился, подхватил Смога, будто щенка, и потащил в детскую. Смог всю ночь ревел, а я не могла к нему пойти, боялась, доктор на меня бросится; ну я и сидела запершись, Смог плакал, а доктор крутил эту свою бонго-музыку. Он, видно, тоже сумасшедший вроде своих больных. Сегодня за завтраком он сказал — если я не исправлюсь, мне придется уйти. Надо мне искать другое место. Вот только посмотрю, как пройдет сегодняшняя ночь. Если будет как вчера, я уйду.
— А когда возвращается его жена?
— Не знаю. Может, она его совсем бросила.
— Он вечером куда-нибудь пойдет?
— Наверно, нет. Не то я должна была бы сидеть дома. Он у себя в кабинете что-то пишет.
— Я пойду с тобой и войду в квартиру. Останусь у тебя в комнате и буду тебя защищать. Знаю я этих типов. Им доверять нельзя. Он тебя изнасилует и зарежет. Ты ведь в Англии. У нас есть такая давняя традиция. Помнишь, я рассказывал про своего брата Элфи? Так вот, одно время к нему в Палаты приезжал психиатр. Подружился со всей нашей семьей, все его полюбили, особенно мать, и он стал у нас прямо придворным психолекарем. А раз вечером как зверь набросился на одну шестнадцатилетнюю родственницу, которая приехала к нам погостить. Хорошо еще, его увидел егерь и поднял тревогу. Бедная девочка была на волоске. Да это и не удивительно. В них во всех есть что-то от Распутина. А вообще-то они славные ребята. Я против них ничего не имею. Только скромной девушке у них в доме надо быть начеку. В общем, лучше мне сегодня остаться у тебя.
— Да, — согласно кивнула она. — А завтра, может, вернется его жена, тогда мне будет не опасно. Но даже если ты войдешь, а как же потом выйдешь?
— Ну, уж как-нибудь, что загадывать заранее. Главное, пригляжу, чтоб с тобой ничего не случилось. Остальное неважно. Я попозже должен был встретиться с матерью, но это ничего. Она допоздна засидится у своих поверенных, они старые друзья, а мне к ним не обязательно. Пожалуй, мамаша была бы даже рада, если б я не пришел, только она ведь такого не скажет, воспитание не позволяет. Беда с ней: то орет на меня, как бешеная, а то уж такая деликатная и заботливая — дальше некуда. Трудно с ней, да ведь, наверно, всем нам приходится мириться с чужими слабостями.