— Нет, не знал.
— Это правда. Он вырос в Голландии, среди этих хладнокровных северян, где богохульствуют, оскверняя церковь. То золото, что будет стоить нам жизней, позволит этому выскочке жить в роскоши. Некоторые говорят, что он столь же сумасшедший, как и его мать Хуана Безумная. Можешь себе представить?
— Я стараюсь не думать ни о чем и ничего себе не представлять. Это приводит к меланхолии.
Придвинувшись еще ближе к Альварадо, Куинтаваль шепнул ему на ухо:
— Сейчас я тебе кое-что скажу, Альварадо. Поклянись мне жизнью своей матери, что сохранишь это в тайне.
— Клянусь. — Увы, мать Альварадо была мертва уже много лет.
— Некоторые из нас не хотят идти в глубь страны и собираются вернуться на Кубу.
— Это правда?
— Да. Я считаю, что Кортес ведет нас на верную смерть. Ты что, не слышал, сколько солдат у Моктецумы? Все эти города-государства, платящие ему дань, вся его империя… Она огромна, что бы там ни говорили.
— Но Бог на нашей стороне, Куинтаваль.
— Скажи мне, Альварадо, на чьей стороне был Бог, когда мусульмане взяли Константинополь в 1453 году, захватили Сербию в 1459-м, а затем Албанию в 1470-м? Про Испанию я вообще молчу.
— Это совсем другое дело.
— Вот как?
— Какой смысл оставаться дома на Кубе, Куинтаваль? А как же приключения?
— Смысл в том, чтобы прожить долгую жизнь. Ты говорил о лошадях. А у меня школа фехтования.
Альварадо сонно покосился на Куинтаваля. Он ненавидел осложнения. И как только Куинтаваль мог довериться ему в такой момент, когда у него самого было столько неприятностей?
— Мы встречаемся завтра вечером за часовней, оттуда мы отправимся к кораблям. Нам хватит людей, чтобы укомплектовать команду одного корабля и доплыть до Кубы, а это все, что нам нужно. На следующее утро, к тому времени когда они заметят, что нас нет в хижинах, а один корабль снялся с якоря, нас уже и след простынет.
— А что потом?
— Если погода будет хорошей, то мы доберемся до Кубы быстро, а потом… Ну, Веласкес, узнав о том, что происходит, захочет арестовать Кортеса за мошенничество, измену и неподчинение вышестоящему лицу. Он пришлет сюда войска, чтобы остановить конкисту.
— Ты хочешь остановить конкисту? — с раздражением перепросил Альварадо.
— Я не собираюсь участвовать в этом фарсе. Пусть убивают кого-нибудь другого.
— Но мы пробыли здесь чуть больше пяти месяцев. — Альварадо тоже казалось, что уже прошла целая вечность, но он не собирался жаловаться на Кортеса, ведь тот пощадил его.
— Шести месяцев вполне достаточно, чтобы понять, откуда дует ветер в династии Габсбургов.
— Но как только мы…