Слегка встряхнув бутылку, я делаю глоток.
— Ты давно знаком с Мэттом?
Эван качает головой.
— Мэтт? Это попытка ловко сменить тему?
— Ага.
— Ты подумала, что я собираюсь поцеловать тебя?
— Это еще более странная попытка сменить тему.
Мы близко, почти касаемся друг друга, и наэлектризованность между нами рискует заискриться. От него исходит странное тепло, и я борюсь с влечением к нему, которое рядом с ним, я уверена, чувствует каждая девушка. Я не могу спокойно дышать, и это мне не нравится, обычно парни не производят на меня такого эффекта. Я закрываю глаза, отбиваясь от желания поцеловать его.
— Я знаю Мэтта с четырех лет, — говорит он, и я открываю глаза.
Его лицо где-то совсем рядом с моим.
— Почти как мы с Эбби.
— Ага.
— Откуда ты?
— Из Ланкастера. Всегда там жил. С рождения.
— Тогда ты, наверное, испытал облегчение, уехав оттуда?
Эван поддевает этикетку на своей бутылке.
— О, да.
Нечто вспыхивает на его лице после этих слов, и он зажмуривается, словно старается позабыть о чем-то.
— Это не так уж далеко, если захочется приехать в гости, да?
Эван переводит на меня взгляд.
— Почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом?
— Зачем?
— Затем, что все это — пустая болтовня.
Я хмурюсь.
— Просто пытаюсь узнать тебя получше.
Эван откидывается на спинку дивана.
— Нечего тут узнавать. Это было в детстве. Моя жизнь началась сейчас.
Забавно, ведь я точно знаю, что он хочет сказать этими словами. Слишком многие из тех, кого я встречаю, цепляются за детство.
— Твои родители тоже тебя контролировали?
— Родитель. — Он делает большой глоток пива.
— Ох, у тебя не было отца?
— У меня не было матери.
Он закрывает рот, и я думаю, что наступила на больную мозоль. Он снова наклоняется.
— Теперь ты станешь задвигать мне всю эту фрейдовскую чушь?
— В каком смысле?
— Ну, про меня и других девушек. Про то, что все дело в матери. И про то, что я не позволяю женщинам любить себя. Всю эту хрень, в общем.
Мне не нравится тон его голоса, и то, как он сжимает бутылку. Мы снова вернулись к разговору в ресторане. Пусть думает, что хочет, но я еще даже не начинала делать какие-то выводы на его счет.
Я сопротивляюсь желанию указать ему на то, что эти слова подтверждают его собственный аргумент.
— Нет, не стану.
Эван трет лицо.
— Извини, Ванесса.
— Несс.
— Мне теперь позволено называть тебя Несс? Чем же я заслужил такую честь?
Я улыбаюсь, напряжение спадает.
— Просто я думаю, что ты не тот парень, что нагрубил мне два дня назад.
— О, и что же я за парень?
Я сознательно прикусываю нижнюю губу и останавливаю на нем свой взгляд. Может, стоит поцеловать его. Я делаю это, потому что знаю, что он снова увлечен моим ртом.