Если мое сознание может быть перенесено в прошлое, то почему нельзя перенести вместе с ним и электронную книгу с зарядкой и флешкой? Не зря же разных властителей и военачальников в далеком прошлом хоронили в обнимку с драгоценностями, оружием, даже любимыми женами!
Свят, свят, свят!
То-то в последнее время столько всякой чертовщины стало появляться: экстрасенсы, летающие тарелки, наследственная память…
По большому счёту подготовить то, что я задумал — совершенно просто. Вот только как материальные вещи вместе с моим сознанием могут перенестись в прошлое?
А что тут думать! Прыгать надо! Если сознание перенести можно, то и книжку мою электронную тоже. Главное, кто этим займется! НАВЕРНОЕ, ТОТ, КОМУ ЭТО ПОД СИЛУ.
Только никому до определенного момента об этом не говорить. Только в последний момент моей Дуняше и можно! Она сделает все, что я завещаю. И не расскажет никому!»
* * *
Когда на годовщину смерти мужа Дуняша с сыновьями пришли на кладбище, то могилу Петра Ивановича отыскать не смогли: не было ее! А ведь только месяц назад на ней установили гранитный камень согласно завещанию. На месте, где должна быть могила, рос молодой клен.
— Прав был Петр Иванович! Как и говорил, что-то необычное произойдет с его могилкой! Дети, не берите в голову. Так и должно быть!» — проговорила Дуняша, осеняя себя крестным знамением.
Петр Иванович открыл глаза: вокруг была непроглядная темень. Луны не было видно, звезд — тоже. Было тепло, стояла духота, как бывает перед грозой. Вокруг слышался шепот листвы, легкий ветерок обдувал лицо. Невдалеке журчал ручеек. Все тело болело, как будто по нему прошелся асфальтовый каток. В голове — полная пустота и боль, большая боль.
Он лежал на куче ельника. Было довольно мягко, только хвойные иголки кое-где щекотали открытые места рук, выглядывающие в прорехи разорванных рукавов плотной полотняной рубашки.
«Странно! Я же был на даче, разговаривал с Дуняшей…
Я что, на том свете? Темно. Ничего не видно!»
Вдалеке раздались раскаты грома, и вспышка молнии на мгновение осветила все вокруг.
«Так, лежу на лапнике под огромной елью. Вокруг — дремучий лес. Рядом валяется ружье-двустволка и кожаный охотничий мешок с двумя лямками и завязкой сверху, называемый по-английски: «Leather Sack». Такие использовались лет сто назад. Больше ничего рассмотреть не успел. Подожду следующую молнию.»
При следующей вспышке Петр Иванович разглядел в двух шагах от себя тело какого-то огромного зверя.
«Похоже — медведь! Очень уж большой. Никогда не увлекался охотой. Только несколько раз в жизни был на утиной охоте. Этим мои познания в этом деле и ограничиваются. Ну что же так болит все тело! О, и огромная шишка на затылке.