Слова Йалба, похоже, успокоили здоровяка. Он развернулся и затопал на нижние палубы.
– Страсти! – воскликнул Йалб. – Этот парень темный, как пара сфер из грязи. Я волнуюсь за него. Кто-нибудь воспользуется им в своих интересах, ваша светлость.
– Йалб, ты опять хвастался? – спросила Шаллан.
– Когда рассказываешь правду, это не хвастовство.
– В общем-то, именно это и называется хвастовством.
– Эй, – проговорил моряк, поворачиваясь к девушке. – А что вы здесь делали раньше? Ну, вы понимаете, с цветом?
– С цветом? – переспросила Шаллан, неожиданно похолодев.
– Ага, палуба позеленела, так? – произнес Йалб. – Клянусь, что видел, как это произошло. Связано с тем странным спреном, да?
– Я... я пыталась определить, к какому конкретному виду относится тот спрен, – сказала Шаллан, пытаясь говорить ровно. – В научных целях.
– Так и подумал, – ответил Йалб, хотя толком она ему ничего не ответила. Он дружески махнул ей рукой и убежал прочь.
Шаллан беспокоилась из-за того, что он увидел Узора. Она пыталась оставаться в каюте, чтобы сохранить его существование в тайне, но сидеть взаперти было слишком тяжело, а Узор игнорировал просьбу не попадаться другим на глаза. Поэтому в течение последних дней ей приходилось изучать спрена на виду у всех.
Понятно, что люди чувствовали себя неуютно в его присутствии, но помалкивали. Сегодня они готовили корабль к тому, чтобы идти всю ночь. Мысли о ночном открытом море тревожили Шаллан, но такова цена плавания по отдаленным от цивилизации местам. Два дня назад им даже пришлось пережидать шторм в прибрежной бухте. Джасна и Шаллан высадились на берег и провели время в специально выстроенной для этой цели крепости, заплатив непомерно высокую цену, чтобы попасть внутрь. Моряки все время оставались на борту.
Та бухта хотя и не была настоящим портом, все же имела штормстену и могла укрыть корабль. Во время следующего сверхшторма у них не будет даже этого. Они найдут бухту и попытаются выдержать шквал, стоя на якоре, хотя Тозбек сказал, что отправит Шаллан и Джасну на берег, чтобы они укрылись в пещере.
Шаллан повернулась к Узору, который принял свою объемную форму. Он выглядел как орнамент из преломленных лучей света, отброшенных на стену хрустальной люстрой, только место света заняла темнота, и он был трехмерным. Так что... Может быть, вообще не так уж похоже.
– Ложь, – сказал Узор. – Ложь от Йалба.
– Да, – вздохнула Шаллан. – Иногда Йалб слишком убедителен ради своей выгоды.
Узор тихонько зажужжал. Он казался довольным.
– Тебе нравится ложь? – спросила Шаллан.