– Будешь злой сестрой, – серьезно объяснила одна из девочек. – Я тоже сестра Золушки, но я лучше. Я не такая злая. А ты будешь самой плохой сестрой. Поняла?
Я кивнула. Что уж там не понять?.. И тут же повернулась к самой популярной девочке.
– Ты такая страшная! – сказала я, вживаясь в роль. – Настоящая замарашка!
– Сама такая, – вяло попыталась отбиться она, но голосок предательски задрожал.
– А вот и нет! Это ты Золушка! Замарашка и уродина! – сообщила я.
И тут девочка громко расплакалась, а остальные набросились на меня. Так я в первый раз в жизни пострадала ради искусства и проявила неожиданный актерский талант.
– Мама, я плохая? Со мной можно дружить? – спросила я как-то вечером.
– Тебя кто-то обидел? – встревожилась она.
Я помолчала, обдумывая вопрос, и покачала головой. Дочери военных летчиков не жалуются. Как и их жены. Это семейное – негласный кодекс, нечто вроде самурайского.
Мама в это время, кстати, устроилась на работу. Рабочих мест в военном городке было не так уж много, не повыбираешь. Пришлось идти официанткой в единственный местный ресторан. Иногда меня брали туда, и я сидела в каком-то уголке, рассматривая картинки в книге Волкова «Семь подземных королей». Очень любила тогда эту сказку – наверное, это сама северная скудная земля, скрывавшая в недрах ископаемые сокровища, шептала мне о романтике чудесных находок и тайнах кладов.
– Людочка, «Оливье», пожалуйста! И сто грамм… нет, лучше сразу двести. Ой, а это у вас дочка такая большая? И не скажешь! Не посидите с нами?.. Почему же?.. Ох, как жалко. Триста грамм принесите, Людочка…
«Птица счастья завтрашнего дня…» – старательно исполнял шлягер местный оркестрик.
А герои плыли на лодках, разгоняя слабым светом чадящих факелов мрак подземных тоннелей… И сияли самоцветы, и тявкала маленькая смешная собачка…
Я поднимала глаза от слегка потрепанных на углах страниц старой книги, но продолжала видеть тот сказочный мир.
«Выбери меня, выбери меня!» – настойчиво, как заклинание, звенело вокруг.
– И еще рыбки, Людочка!..
А папа часто пропадал на дежурствах. Регион (вспомним про Америку) был непростым, иногда дежурство продолжалось сутками, причем военные находились в постоянной готовности по малейшему сигналу тревоги вступить, что называется, в боевое взаимодействие…
Помню, он приходил и всегда подхватывал меня на руки. Потом хлопал по карманам синего летного комбинезона и, доставая маленькие шоколадки, которые выдавали офицерам в качестве пайка, спрашивал:
– Ну, что я принес?.. Посчитай.
Пока я была совсем маленькая, счет шел на «один, два… много!..».