Это потом стало ясно, что обычно шоколадок оказывалось три. Странно, а ведь я до сих пор в целом равнодушна к конфетам и шоколаду. Зато люблю кедровые орешки, тогда я считала, что они называются диковинным певучим словом плоскогубцы, путая продукт с инструментом, которым папа для меня их раскалывал…
В школу я пошла, когда мне еще не исполнилось семь, а поэтому потребовалось сдать вступительный экзамен, доказывая свою смышленость и начальное образование: сосчитать до десяти и обратно, рассказать сказку и ответить на какие-то незамысловатые вопросы. Экзамены удались, тем более я доверительно сообщила, что у меня уже есть кукла-невеста, и всем стало абсолютно ясно, что девочку с куклой-невестой нужно срочно брать в школу и занять ее ум чем-нибудь безобидным и полезным типа алфавита и выписывания в тетрадки крючочков и палочек.
Впрочем, с крючочками – это отдельная история. Сколько же неприятностей они мне доставили! Сидишь, бывало, высунув язык от усердия, а все равно что-то обязательно пойдет не так: где-то рука дрогнет от великого напряжения, где-то противная палочка преступно заползет за линейку, а нарисованное в утешение уныло повесившим головы двойкам солнышко почему-то покажется взрослым неуместным.
– Переписывай! – скажет мама, критически обозрев результаты горьких трудов.
– Ну ма-ам!..
– Плохо получилось. Переписывай.
Глаза щиплет от слез, но чертов кодекс!.. Сжечь бы его да развеять по стылому северному ветру. Так нет, неписаный же, не сожжешь. Вот и приходится с горестным вздохом переписывать заново. Строчку за строчкой. Раз за разом.
– А меня мама переписывать не заставляет, – заявила дочь техника Ленка.
– Везет… – я закусила кончик косы и оценивающе посмотрела на одноклассницу. – Можно, я к вам перееду? Буду у вас жить?
– Можно. У меня мама добрая, – сообщила Ленка. – У тебя шоколад есть?
– Есть, – в тоннеле отчаяния забрезжил свет надежды.
– Хорошо, возьми побольше.
И я кивнула.
Мамы как раз не было дома, но ее появление ожидалось с минуты на минуту. А потому, отложив уже не нужную тетрадку, я взяла кукольную коляску и принялась за сборы.
Как настоящая девочка, я положила туда самое необходимое: трусы и бантики. Немного подумав, добавила для Ленки шоколад, о котором она просила, и апельсины. С таким багажом несложно начинать новую счастливую жизнь.
Но счастье и в этот раз оказалось не на моей стороне: уже на пороге квартиры я была застигнута вернувшейся мамой, которой отчего-то не понравилась идея с переездом. Она вообще была немного странной и не одобряла многие прекрасные вещи – например, когда я играла в больницу и щедро мазала подруг и кукол пахучей жидкостью из черного флакончика с надписью: «Magie Noire». Флакончик некстати привез ей из командировки папа, попавшийся на коварный дизайнерский трюк «Ланкома» и решивший, что приобретает за сумасшедшие деньги хотя бы достаточный объем.