Как-то вечером я по пути из штаба зашел на звук гармошки в избу. Там танцевали. Зырянов, подхватив за талию дочь хозяйки, кружится по комнате. Посмотрев на меня счастливыми глазами, воскликнул: «Я обещал, что мы будем танцевать!» И вновь пошел по кругу, надвинув шапку набекрень… Неугомонная душа!
* * *
В 1956 году в Москве встретились боевые друзья: Ушацкий, Исаев, Горбунов, Давыдов, Логинов, я и другие.
Весь вечер и всю ночь проговорили мы, вспоминая боевые истории. И постоянно раздавался один и тот же вопрос: — «А помнишь?.. А знаешь?..» И сколько было в тех воспоминаниях великой простоты и чудесной правды, обагренной кровью павших товарищей-однополчан. И решили мы тогда: пока бьется в нас сердце, рассказывать родному народу правду о боях за родную землю, ибо нет на нашей планете более мощного оружия, чем наша советская правда.
Это произошло так…
11 июля после шестичасовой артподготовки советские войска приступили к форсированию реки Зуша.
Передний край противника был так хорошо обработан, что при форсировании над нашими головами не пролетело ни одной пули.
Результат работы артиллеристов превзошел все ожидания. Блиндажи и траншеи фашистов были полностью разрушены, а оставшиеся в живых немцы совершенно обалдели.
Глубоко эшелонированная, многополосная система обороны врага не остановила нас. За первый день наступления мы прошли с боями не менее двадцати километров.
Наступали и в последующие дни. Каково же было наше удивление, когда на шестые сутки мы снова вышли к реке Зуша. Оказывается эта река очень извилиста. Но на этот раз форсирование проходило в трудных и невыгодных условиях. Артиллерия еще не подошла. Переправлялись на противоположный берег без ее помощи. Заняли небольшой плацдарм и за него бились весь следующий день. Потери были исключительно большие. Когда увидели, что удержаться на плацдарме невозможно, стали отходить к реке.
Спустились в овраг. Возле меня оказались сержант — казах и солдат — украинец.
Только бы дотянуть до ночи! Только бы хватило патронов!
Сначала мы стреляли длинными очередями, потом — короткими, а под конец — одиночными выстрелами.
— Возможно наши возобновят наступление и подойдут, — надеялся я.
Немецкие многоствольные минометы все время вели обстрел. Бой не утихал, хотя сумерки и закрыли землю.
И тут случилось то, чего я больше всего боялся. Немецкие солдаты зашли в овраг и стали бить в упор. Я выскочил.
Выстрел сбоку, и я почувствовал ожог ноги… Хотел бежать, но не смог. Стою на левой ноге и продолжаю отстреливаться. Кто-то ползет ко мне. Я еще выстрелил два — три раза.