– И египетские пирамиды выстроены рабами, но восхищают человечество до сих пор, – неожиданно поддержал его инженер.
И вдруг во время завязавшегося разговора достал из кармана кусок сала и запросто отдал его. Надо продолжать, стараясь не показать, как он поражен подарку. Да ведь перед ним человек, измученный совестью! – внезапно открылось седому зэку.
– Так, по-вашему, цель оправдывает средства? Вы в этом уверены? – задал давно мучивший его самого вопрос седой зэк.
– Не знаю, не знаю, – инженер, похоже, совсем растерялся. – Наверное, вы правы, все здесь летит вниз, как в колодец…
– Со дна колодца и днем видны звезды, – не помня, чтобы он упоминал колодец, утешил его седой зэк.
Инженер посмотрел ему прямо в глаза, внезапно пожал руку, решительно развернулся и скрылся за выступом. Хороший человек, поэтому здесь ему не выжить, подумал седой, глядя ему в спину. От мысли о куске сала закружилась голова. Зэк сел на опилки, как-то знакомо пахнувшие сосной, и медленно, сдерживая волнение, полез в карман. Из-за колонны появился вольнонаемный сварщик. По его лицу и учащенному дыханию седой зэк понял, что ничего хорошего это не предвещает.
– Я ведь доложу куда надо, я твой номер запомнил, правильно вас таких сажают, вредителей. Мало тебе не работать, ты главному инженеру района такие речи вражеские в уши льешь. – Чем больше сварщик говорил, тем громче сопел. Седой зэк не перебивал и спокойно смотрел ему в лицо, пытаясь поймать блуждающий взгляд. – Я все запомнил, что ты говорил, я тебя на своем заводе не потерплю…
– Знаешь, что у нас общего? – перебил его седой зэк. – Я в лагере и ты в лагере. Ты на высоте работаешь, и я тут же. Будь аккуратней.
– Угрожаешь? – засопел сварщик и, не дождавшись ответа, скрылся за выступом.
Седой зэк подождал, но, увидев на балках отсвет сварки, успокоился и достал кусок сала. Бережно отряхнув его от соринок и табачной пыли, налипшей в кармане, он достал половинку пайки, прикидывая, как лучше отломить сало, чтобы получился аккуратный бутерброд. Потом улыбнулся, достал из ботинка опасную бритву и, отрезав тонкий ломтик, пропускавший свет, положил его на язык и закрыл глаза от наслаждения. Когда кусочек растворился, седой зэк сделал ломтик потолще и положил на хлеб. Грубая пайка не портила, а только подчеркивала нежный солоноватый вкус сала. Закончив с едой, зэк завернул остатки сала в «Сталинскую стройку», с ночи согревавшую его под фуфайкой, и спрятал во внутренний карман. Еда подействовала как снотворное. Он закрылся рубероидом от ветра и заснул.