- Значит, мы настоящие люди и живём не зря, - резюмировала Рей. - Мы готовы отдать свои жизни за других.
- Потому что мы - Пилоты… - невесело усмехнулся я. Прям как в песне, однако…
- Почему ты пилотируешь Еву, Синдзи? - задала неожиданный вопрос Аянами.
- А ты почему? - несколько растерявшись, я машинально ответил вопросом на вопрос.
- Потому что это мой долг. Я обязана.
- И мой тоже. Я пилотирую, потому что тоже обязан это делать.
Это мой долг, Рей. Мой дар и моё проклятие. Крест, принятый вместе с новым миром и жизнью…
- А кому?
- Всем, - лаконично ответил я.
- Понятно.
Разговор угас. Мы теперь просто стояли рядом и смотрели на небо. Словно вода в песок утекали последние минуты мира и спокойствия…
- Рей, Синдзи, пора, - мягко произнесла подошедшая сзади Мисато.
Мы повернулись к Кацураги.
- Готовы? - тихо просила майор.
- Да, Мисато.
- Да.
Кацураги вздохнула и опустила голову. А затем внезапно одним шагом покрыла разделяющее нас расстояние и порывистым движением обняла меня и Рей, прижимая к себе.
- Берегите себя, ребята, - тихо проговорила Мисато, наклоняясь к нам. - И… возвращайтесь поскорее - я буду ждать.
- Вернёмся. Непременно вернёмся, - так же тихо произнёс я, закрывая глаза. - Со щитом или на щите.
Кацураги выпустила нас из объятий и словно бы через силу улыбнулась. Я тоже улыбнулся, но уже искренне, от вида донельзя удивлённой таким бурным выражением чувств Аянами.
- Мрачноватое напутствие, - со своей всегдашней ехидцей заметила Мисато.
- Зато правильное, - хмыкнул я.
- Ладно уж… Давайте уже садитесь в машину и поедем на позицию.
Карета подана, господа. Точнее не карета, а приземистый армейский броневик, типа русского «Тигра», только не такой здоровый.
Залезли все втроём в салон…
- Чего в этой железной коробке париться-то? Давайте хоть воздухом подышим, - предложила Кацураги, с натугой откидывая две полукруглые броневые створки и открывая в крыше здоровый люк, куда мы всё не замедлили высунуться. Действительно хоть напоследок воздухом свежим подышать…
- Поехали, - скомандовала майор.
Броневик мягко тронулся с места и покатился по свежепроложенной широкой и удобной грунтовке. Съехали со штабного холма и направились к позиции «Максим».
…Я удивлённым взглядом окинул толпу стоящих около сетчатого ограждения техников и прочих рабочих. Хм, странно… По плану работы уже должны быть завершены и им здесь делать просто нечего…
Появление нашего броневика вызвало целую бурю воплей и криков, носящих явно радостный характер. Наиболее часто слышалось легендарное «банзай!», которое теперь на слух воспринималось как «десять тысяч лет», а также вроде бы наши с Первой имена…