— Лицом к столу. И наклонись.
Он дёрнул ремень, расстегивая, а Корра застыла на месте, не понимая, что вообще сейчас происходит. Он что, решил её изнасиловать? «Ради всего Святого — зачем?» — пронеслось в её голове. Видит Космос, у неё далеко не самая красивая на свете попа. Ни в какое сравнение она не могла пойти с лучшими образцами, безусловно, доступными ему. Или это такое извращённое наказание? Показать, кто главный? Святая Вселенная, она и так знала, кто главный…
— Хорошо, — дрожащим голосом ответила она и повернулась. Потребовалось применить недюжинное усилие воли, чтобы опуститься на стол, но и с этим Корра справилась. Человек со многим может справиться от страха, особенно, если нет выбора.
Статистика по изнасилованиям на Октиании удручала — Корра была с ней знакома как никто другой, поскольку сама писала об этом заметки не раз и не два. Про насилие над женщинами в Тёмном Доме ей тоже многое было известно. Периодически такое случалось и с журналистками, которые заигрывались во флирт с влиятельными персонами, а потом отказывали. Разумеется, после этого девушка сразу вылетала из Тёмного дома и становилась безработной. Дела никто не возбуждал — не с октианским уровнем коррупции и всеобщего безразличия. Но всё же Корра никогда не представляла себя на месте жертвы, не думала, что такое может случиться с ней. Без каких-либо рациональных оснований. Просто не верила — и всё.
Пряжка ремня звякнула за спиной и заставила вздрогнуть. Она ждала звук открывающей молнии, но не дождалась, лишь почувствовала, что ягодицам стало холодно: он задрал юбку. Когда горячая ладонь легла на спину и крепко прижала, Корра даже не успела сообразить, какого чёрта он делает. Понимание пришло вместе с огненным поцелуем кожаного ремня, впившегося в обе ягодицы сразу.
— А-а-а!
Она заорала так, что сама едва не оглохла. От неожиданности, от шокирующе сильной боли, от изумления. Крик, даже такой громкий, его нисколько не впечатлил. Сразу за первым ударом последовал второй. Третий. Четвертый. Оказалось, что она даже не представляла, как может быть больно просто от ударов ремня — а думала, это легко представить. От невыносимой боли Корра забыла о страхе и начала сопротивляться, но Сачч прижал её сильнее левой рукой, удерживая без особого напряжения.
Казалось, он вообще не сдерживал силу удара — лупил со всего размаха, тяжело дыша за спиной.
— Сачч! Сааачч!
Он остановился на двенадцатом ударе. Корра без сил рухнула на стол, сотрясаясь от рыданий. Под щекой кололись какие-то обрывки бумаги для записей, на пол упала ручка. Она кусала губы, пережидая агонию на поверхности кожи — ощущения теперь были такими, словно её задницу облили ракетным топливом и подожгли.