Синьора тоже приняла участие в поисках. Она склонилась над самым нижним ящиком письменного стола, точно вписанная в конус светотени, отбрасываемой лампой. Ее грудь полуобнажилась, лицо таинственно утопало в темной копне волос. Мрачные мысли Лаураны мигом улетучились, растаяли под жарким солнцем желания.
Синьора задвинула ящик, легко, словно играючи, выпрямилась.
— Ничего не нашла, — сказала она равнодушно, точно рылась в ящике только для того, чтобы сделать приятное кузену.
— Я тоже, — сказал Розелло весьма спокойно и положил на место последнюю папку.
— Возможно, у него был свой отдельный ящик в банке, — сказал Лаурана.
— Я тоже об этом подумал, — ответил Розелло. — Завтра попытаюсь что-либо узнать.
— Нет, это исключено, он знал, что здесь никто не тронет его книги и бумаги, даже я... Он был человек аккуратный, — сказала синьора, самим тоном давая понять, что она, увы, особой аккуратностью не отличается.
— Одно несомненно, здесь кроется какая-то тайна, — сказал Розелло.
— Значит, ты думаешь, что эта история с депутатом-коммунистом и с документами как-то связана с его смертью? — спросила кузина у Розелло.
— Ни в малейшей мере. А ты что скажешь? — обратился он к Лауране.
— Кто знает...
— О боже! — воскликнула синьора. — Значит, вы думаете...
— Нет, я этого не думаю. Но полиция зашла в тупик со своими догадками о галантных похождениях аптекаря, и теперь возможны любые гипотезы.
— А письмо? Письмо с угрозами, которое получил аптекарь? Как объяснить это письмо? — спросил Розелло.
— Да, это ужасное письмо, — поддержала его синьора Рошо.
— Я склонен думать, что это уловка убийц. Аптекарь был выбран как ложная цель, для маскировки...
— И вы в этом убеждены? — с изумлением и величайшей тревогой спросила синьора.
— Нет, отнюдь не убежден.
Синьора сразу приободрилась.
«Она твердо уверена, что ее муж погиб по вине аптекаря, и любое другое предположение осквернило бы память покойного», — подумал Лаурана.
Он упрекнул себя, что внес беспокойство в ее душу своими домыслами, которые, откровенно говоря, считал не лишенными основания.
— Важный синьор, нотабль, который подкупает, крадет, посредничает в темных делах... Кто бы это мог быть, как, по-вашему?
— В городке?
— Либо в городке, либо в округе, а может, и в провинции.
— Вы задали мне нелегкую задачу, — сказал приходский священник св. Анны. — Если бы мы ограничились одним городком, то и младенцы в животе у матери смогли бы ответить на ваш вопрос... Но если говорить об округе и даже о провинции, тут немудрено сбиться с толку и совсем запутаться.