С четвертой стороны двора имелся вход в шесть комнат. В двух из них хватило бы места, чтобы там собрались все мои гвардейцы. За этими двумя большими комнатами была мощеная терраса, смотревшая на реку. Вечером на ней было приятно находиться, хотя во время отлива вонь Темеза могла стать невыносимой.
Я мог бы вернуться в Коккхэм, но все-таки остался в Лундене, и люди из беррокскирского фирда тоже остались, хотя и без восторга, ведь весной им нужно было работать на фермах. Но я удержал их в Лундене, чтобы укрепить городские стены. Я бы вернулся домой, если бы считал, что эту работу выполнит Этельред, но тот, похоже, пребывал в блаженном неведении относительно печального состояния городских укреплений.
Зигфрид залатал в нескольких местах стены и укрепил ворота, но все равно работы оставалось очень много. Старая кладка осыпа́лась и кое-где даже рухнула в вырытый под стенами ров. И мои люди рубили и обтесывали деревья, чтобы сделать новые палисады там, где стена стала ненадежной.
Потом мы вычистили ров, выгребли из него утрамбовавшуюся грязь и вколотили в дно заостренные колья, которые радушно встретили бы любого атакующего.
Альфред прислал приказ, гласивший, что весь старый город следует отстроить. Любое находящееся в хорошем состоянии римское здание следовало сохранить, а руины снести до основания и заменить их крепкими деревянными строениями, покрытыми тростниковыми крышами. Но для такой работы у нас не имелось ни людей, ни денег.
Идея Альфреда заключалась в том, чтобы саксы незащищенного нового города перебрались в старый Лунден и были бы в безопасности за его укреплениями. Но саксы все еще боялись призраков, таящихся в римских зданиях, и упрямо отказывались от всех предложений занять покинутые дома. Мои люди из беррокскирского фирда боялись призраков не меньше, но еще больше боялись меня, поэтому остались в старом городе и работали.
Этельред даже не смотрел, чем я занимаюсь. Его «болезнь», должно быть, прошла, потому что он развлекался охотой. Каждый день он выезжал в лесистые холмы к северу от города и гонялся там за оленями. Он никогда не брал с собой меньше сорока человек, потому что всегда оставалась опасность, что банды мародерствующих датчан приблизятся к Лундену. Таких банд было множество, но по велению судьбы ни одна из них не повстречалась Этельреду.
Каждый день я видел на востоке всадников, пробирающихся по безлюдным темным болотам вдоль той окраины города, что была обращена к морю. Это были датчане – они наблюдали за нами и, без сомнения, возвращались с донесениями к Зигфриду.