– А он к вам тоже относился не очень хорошо?
– Мы с ним общались совсем мало, поэтому я так и не узнал, как он на самом деле ко мне относился, – сухо сказал Щеглов. – Можно предполагать, что никаких симпатий ко мне он не питал. Знаете ли, из статуса вытекает – я – первый муж его жены, отец двух детей, которых он считал своими – ну, по объективным причинам, поскольку жили они с ним, а не со мной. Он – бизнесмен, деньги зарабатывает, а я вообще как с другой планеты – так, бородатый автостопщик, непонятно зачем путешествующий по разным странам, причем весьма нецивилизованно. Мы как-то не очень идеологически совместимы. Но вы, должно быть, и сами это понимаете.
– Хорошо. А на какие средства вы путешествуете?
– Ну, я вопрос предвидел, конечно, – с оттенком некоего презрения произнес Щеглов. – Вообще-то это мое личное дело, и к убийству Алексея не имеет отношения. Хотите сказать, не был ли я заинтересован в том, чтобы его устранить, а потом как-то вернуться к Ритке? Теоретически это все, может, и возможно, но реально – такой геморрой! Не находите, товарищ полковник?
– Не знаю, не знаю, – проговорил Гуров. – Может, и не геморрой. Я и вас первый раз вижу, и с Маргаритой знаком второй день.
– Насчет алиби у меня проблема, – с горечью сказал Геннадий. – Я у Маргариты узнал, когда это случилось, – увы, был один дома, никто подтвердить не может.
– Насколько я помню, мне говорили, что вы с матерью живете. Если ночевали дома, то…
– Мать у меня в весьма плохом состоянии. Я даже думаю прекратить свои поездки – у нее с головой совсем беда, соседки вон присматривают ходят… Короче, она ложится спать очень рано и ничего подтвердить не сможет. А спит весьма крепко. Так что алиби никакого… Но и улик против меня ведь тоже никаких. Одни предположения, мало на чем основанные… – Щеглов вынул сигарету, закурил и проговорил с укором: – Вот вы меня своими вопросами нервничать заставили. Ритка ругаться будет.
В гостиную вошла Маргарита Николаевна, поставила на столик чашки с кофе и присела в кресло.
– Да, кстати, я вообще не знаю, где находится у них дача, – добавил с выражением значимости Щеглов, закладывая еще один кирпичик в предполагаемое здание его невиновности.
– Лев Иванович, это точно не он, – неожиданно достаточно уверенно сказала Маргарита.
– Конечно, Ритуля, не я! – тут же радостно поддакнул Щеглов.
Дальнейший разговор, можно сказать, был ни о чем. Щеглов демонстративно восторгался приготовленным бывшей женой кофе, еще раз подчеркнул, что никаких намерений устранить Алексея Водопьянова не имел, да и выгод от этого ему никаких. Гуров собирался было уже уходить – Маргарита сказала, что двое старших детей сегодня будут поздно, – как в дверь снова позвонили. И тут же активно засобирался уходить Щеглов. В прихожей он столкнулся с неожиданно вернувшейся Ольгой, выглядевшей крайне озабоченной и взвинченной. Еще больше она взволновалась, увидев Щеглова, и сразу бесцеремонно спросила: