«Прежде следует купить романтичные цветы, — вдруг испугался он. — Лучше всего — розы. А как она их получит, появлюсь и я», — разработал диспозицию и направился в цветочный магазин.
Выбрав прекрасные розы, кои приказчик живописно расположил в плетёной корзинке, сунул в лапу подрабатывающего разносчиком хмурого мужика трёшницу, корзину и записку с адресом. Сам решил выждать некоторое время, а дабы оно быстрее летело, посетить синематограф.
Хмурый разносчик выстроил в похмельном своём мозгу другую диспозицию, средоточием коей являлась не квартира, а симпатичная портерная. Совершив небольшой зигзаг в сторону от нужного адреса, владелец прекрасной зелёной трёшницы очутился в нужном ему месте, где и приткнулся на довольно приличное время.
Перестав владеть прекрасной зелёной бумажкой и пригорюнившись от этого, случайно опрокинул со стола корзину с романтичными розами. Матюгнувшись, кое–как запихнул их обратно, и нелицеприятно отзываясь о колючих стеблях и цветах в целом, поплёлся по нужному адресу.
Отсидев в синематографе несколько сеансов, Глеб с уверенностью, что цветы благополучно дошли до адресата, нанял извозчика и, в свою очередь, тоже направился по нужному адресу.
На звонок дверь раскрыла Натали.
— Господин поручик, — с трудом скрыла улыбку, — благодарю вас за пахнущий пивом веник, что вы изволили послать с нарочным благородной даме.
— А с чего, собственно, вы взяли, что я? — растерялся бравый офицер.
— Ну не тот же пьяный мазурик, что пять минут назад принёс их в дом, — пропустив его в прихожую, и не в силах скрывать более смех, указала на пахнущую вином корзину с перевёрнутыми вверх тормашками цветами.
— Завтра к чёртовой матери сожгу этот цветочный магазин, — став таким же хмурым, как давешний разносчик, пообещал Натали, поцеловав руку подошедшей Вере Алексеевне.
— Надеюсь, вы не ругаетесь, молодые люди? — поинтересовалась она, но тут же ушла, глянув на корзину с розами.
— Вот и маму твою насмешил, — побрёл за девушкой в её комнату. — Натали, прости меня, но мне совершенно не везёт в последнее время. Только сегодня освободили с гауптвахты, — безысходно развёл в стороны руки.
— Не за дуэль? — отчего–то испугалась она.
— К сожалению, нет! Да ещё этот одиозный разносчик, — жалостливо, по–мальчишески, шмыгнул носом.
Неожиданно Натали стало безумно жаль этого высокого, красивого, но такого несчастного офицера. Хотела поцеловать его, но не решилась.
«Глеб ничуть не виноват, что принесли такие розы. Он хотел сделать мне приятное, и преподнести цветы…. А я подняла его на смех», — подошла, улыбнулась, осмелилась, встала на цыпочки и чмокнула несчастного офицера в щёку.