– Их называют заправочные станции.
– А что же тогда общественная станция?
– Общественные бывают не станции, а уборные. Куда ты заходишь, когда…
– А-а… – сказала девушка и покраснела. – Извини, пожалуйста. Я ужасно хочу научиться правильно говорить по-американски. Но, наверно, еще долго буду путать, как ты по-итальянски.
– Язык у нас очень простой. И чем дальше на Запад, тем он проще и яснее.
Gran Maestro подал завтрак, и хотя блюда были покрыты серебряными крышками, они почувствовали аромат жареной грудинки и почек, отдающий темным, приглушенным душком тушеных грибов.
– Выглядит это все просто чудно, – сказала девушка. – Большое спасибо, Gran Maestro. Хочешь, я буду разговаривать по-американски? – спросила она полковника. – А ну-ка, приятель, вали сюда! – произнесла она коротко, ткнув рукой, как рапирой. – Жратва мировая!
Gran Maestro ответил:
– Благодарю вас, сударыня.
– Как правильнее сказать: шамовка или жратва? – спросила девушка.
– Одинаково.
– А на Западе так разговаривали, когда ты был маленький? Что там говорят за завтраком?
– Завтрак подавал сам повар. Он бы сказал: «А ну-ка навались, сучьи дети, не то я вышвырну все на помойку!» – Мне это надо выучить и сказать у нас в имении. Как-нибудь, когда к нам приедет в гости английский посол со своей очень скучной женой, я подучу лакея сказать:
«А ну-ка навались, сучьи дети, не то я вышвырну все на помойку».
– Гость мигом вылетит как пуля, – сказал полковник. – Но опыт будет интересный.
– Научи, что мне сказать по-настоящему, по-американски этому рябому, если он, конечно, появится. Я тихонько шепну ему на ухо, будто назначаю свидание, как когда-то делали дамы.
– Это зависит от того, какой у него будет вид. Если очень кислый, ты ему шепни: «Что ж ты, Мак, ты же грозился набить мне рыло!» – Какая прелесть! – воскликнула она и повторила эту фразу, подражая Иде Люпино. – А можно мне это сказать Gran Maestro?
– Почему же нет? Gran Maestro!
Gran Maestro подошел и заботливо к ним наклонился.
– Эй, Мак! Ты ж грозился набить мне рыло! – резко выкрикнула девушка.
– Не отрицаю, – ответил Gran Maestro. – Благодарю, что вы мне так недвусмысленно об этом напомнили.
– Если этот тип придет и ты захочешь поговорить с ним, когда он позавтракает, шепни ему на ухо: «Утри бороду, Джек, она вся в яичнице, оправься и катись отсюда».
– Я запомню и поупражняюсь дома.
– А что мы будем делать после завтрака?
– Давай поднимемся наверх и поглядим на портрет при дневном свете, а вдруг он ничего не стоит, я хочу сказать – никуда не годится?
– Идем, – сказал полковник.