Пьяные зенитчики, благодаря алкоголю и броникам, отделались треснувшими ребрами, разбитыми носами и рассечениями.
Телефонировали Ротному о происшествии. Выслушали еще больше. Но объяснять ему разницу между понятиями «попали в аварию» и «устроили аварию» было не время и не место.
Вызвали «таблетку», но она была задействована: повезла в Красноармейск раненого.
Попутного транспорта не было. Собственно, никто мимо нас за все это время ни разу не проехал. Надо же было на пустынной дороге лоб в лоб встретиться с этими дебилами! Фарт…
А холод, между прочим, собачий! И ветер еще…
Решили вывозить этих, поломанных, на БМП. Загрузили их в десант, сами сели на броню. Механ говорит:
— Давайте-ка я грузовик с дороги спихну, а то еще кто-нибудь в него врежется!
Он начинает спихивать грузовик и глохнет на передаче.
Выбить передачу в «бэхе» — не самое простое дело. Механ долго мучится, но ему удается.
Он продолжает спихивать грузовик с дороги и опять глохнет на передаче. Только на этот раз выбить ее не получается.
Пока механ возится с передачей, докладываем Ротному:
— Задерживаемся. Заглохли!
Выслушали еще больше хорошего о себе. Хотя куда уж больше…
Паша лезет на броню помогать механу. И в этот момент что-то щелкает в залитых водкой мозгах водилы грузовика. Выбравшись из десанта, он нетвердой походкой подбредает к нам, задирает голову к стоящему на башне Пашке и вопрошает:
— А какого это х…я вы в нас врезались?!
Я думал, Калина на него просто спрыгнет и затопчет. Орал он знатно. Отборным сержантским матом.
Короче говоря, подняли ребристый. Паша ломом провернул вал. «Бэха» завелась…
И тут наконец-то приехала «таблетка».
Мы передали ужравшихся зенитчиков медикам, сели в БМП и без приключений доехали до лагеря. Там нас давно ждал теплый, дружественный прием от нашего ротного командира, гвардии капитана Н. С. Кудри.
Вот такой вышел у нас праздник — день Вооруженных сил!
Когда немного отогрелись, стали решать, что делать с так называемыми «разведчиками».
Скажу честно. Я был за то, чтобы убить.
Нельзя, чтобы такие по земле ходили.
Сегодня обошлось.
Завтра из-за них погибнут наши товарищи.
Так я думал тогда, не изменил своего мнения и теперь.
Но старшим группы в этом выходе был Паша, и потому окончательное решение было за ним. Он решил по-другому.
Под утро, когда мы спали, Паша сходил, закрыл все вопросы, привел машину.
Разведосы остались живы.
А зенитчики уже через день добровольно рапорта написали: в аэропорт, на ротацию. Кровью искупать…