– Куда? – грубовато спросил он.
Анна открыла рот, чтобы сказать что-то в его же духе. Может, он просто хотел поинтересоваться, а получилось, что спрашивает настойчиво и ждет ответа. Она может и не отвечать. Здесь не тюрьма. Но что-то подсказало ей, что связываться с ним сейчас не нужно. Анна, не поднимая на него глаз, незаметно пряча Ольгин паспорт в узковатый рукав подрясника, смиренно произнесла не своим голосом, как ответила бы наверняка Катя, сестра Катерина, невнятно, распевно:
– Матушка велела… Надо… Послала меня матушка…
– А… А чё ж они-то мне…
– Да как же! Заказать позолоту нужно… Вот… – Анна показала ему деньги. – Не успеем к празднику…
Охранник покряхтел, потоптался, почесал голову да и отошел.
Конечно, он же сам не знает ни языка местного, ни законов. Нарушит случайно – еще и прогонят, не заплатят, кто их знает, и управы не найти. Пришел на шару, уйдет ни с чем.
Анна быстро, не оглядываясь, завернула за угол высокой ограды монастыря. Ее поразил красивейший вид, который сейчас открывался на озеро. Длинные старые мостки, так живописно обрамленные водной растительностью, невысокий берег, весь заросший белыми и ярко-малиновыми цветами, ровная гладь озера, несколько легких белоснежных облачков на чистом небе. И самолет, за которым оставался внятный след. «Люди летят в далекие страны…» – обычная присказка Антона, на которую они весело и привычно отвечали ему с Никой и маленьким Артемом: «А мы сядем и поедем в…» И дальше прибавляли любой город – Тверь, Вологда, Калуга, Псков… И правда ехали – на день, на два, на неделю. Ника вспоминала какой-нибудь диковинный город – Саров, или Гусь Хрустальный, или Кинешму… Артем же, понятное дело, показывал, как именно они поедут на поезде – показывал и машиниста, и сам поезд, и себя на верхней полке, и кондуктора, и как проносятся мимо города и веси…
Анна отмахнулась от воспоминаний, как от мошкары. Тем более что Оля, сидевшая под деревом, как большая тряпичная кукла – раскинув руки и ноги, неловко, но быстро вскочила и, запинаясь нога об ногу, побежала к ней.
– Ну, что? – Девушка с надеждой заглядывала Анне в глаза. – Отдала? Нет?
– Да, вот держи свой паспорт. И еще… – Анна протянула Оле деньги.
– Что это? Зачем? Нет, я…
– Оля, послушай. Ты вообще знаешь, куда ехать? Ты знаешь, как ехать домой, как добраться до того монастыря, где твой… товарищ…
– Дионисий…
– Хорошо, Дионисий… Как, куда ехать, знаешь?
Оля смотрела на Анну большими беспомощными глазами.
– Я… Нет…
Анна на мгновение усомнилась – а правильно ли она делает? Ведь Оля на самом деле совершенно неприспособлена к жизни, больше, чем кто-либо из монахинь, даже попавших в монастырь в молодости. Имеет ли она право сейчас помогать ей?