– Послушай. А куда ты тогда бежишь? – Анна решила, что мямлить и рассусоливать сейчас с Олей не стоит. Никто не будет с ней мямлить, когда она вот такая, как случайно выросший за ночь в два раза ребенок, пойдет в мир. Отберут у нее деньги и паспорт, да и надругаются, и все. – Куда ты бежишь? Ты или соберись, или возвращайся. Скоро обед.
– Обед? – Оля сглотнула.
– Да, обед. Ну, что? Пошли обратно?
– Нет, нет… – Оля начала плакать. – Я к нему пойду, поеду к нему… Он такой…
Понятно. Девушке нужно, наверно, пройти этот путь. Но ведь она может во время этого пути погибнуть. Не морально, а по-настоящему. И Анна сейчас ее туда толкает.
– Так, знаешь ли, вот что… – Анна забрала из рук Ольги паспорт и деньги. Та и не сопротивлялась, только стала еще больше плакать. – Рассказывай, куда ты сейчас идешь.
– Я? Я – к нему…
– Ясно. Вот послушай меня. Я взяла у игуменьи паспорт. Она отпустила тебя.
– Ругалась на меня?
Анна пожала плечами.
– А какая тебе разница? Ты, что, возвращаться думаешь? Нет, не ругалась. Отпустила с Богом и даже сказала, что если надумаешь, можешь вернуться.
– Да? – неожиданно обрадовалась Оля.
– Да. Но ты ведь другого хочешь?
– Я… Я хочу, да… – Оля стала растерянно оглядываться. – Я… Где остановка? Мне бы на остановку… Отдай мне мой паспорт.
– Послушай, Оля. Давай-ка мы сделаем так. Я поеду с тобой, довезу тебя до дома, мы посмотрим, что там у тебя из хозяйства осталось, что можно поправить. А там ты уже решишь, ехать ли тебе к Дионисию, спишешься с ним…
– Нет, нет… – стала плакать Оля. – У него же постриг… Если он примет постриг, то все…
– А то он его не примет, если ты приедешь…
– Нет, нет, нет…
Анна видела, что отпускать Олю в таком состоянии совершенно невозможно. Она никуда вообще не дойдет и не доедет.
– Что тебя так разобрало-то? – в сердцах сказала Анна. – Ну-ка, давай иди умойся в озере, и обратно пойдем.
– Обратно? Нет! Нет! – Оля с силой вытерла большой рукой лицо и пустилась бежать.
– Оля! Стой! Да ты что! Подожди! – Анна бросилась за ней.
Оля бежала огромными шагами, тяжело, но очень прытко. Анна с большим трудом догнала ее.
– Вот, возьми паспорт и… – Анна поколебалась. – И решай сама, что делать. Голову свою собери и услышь меня. Хватит уже играть в бирюльки. У тебя одна жизнь. Куда ты несешься? Что это за игры? Я сказала – я испрошу разрешения и поеду с тобой, помогу тебе хоть чем-то.
Оля, тяжело дыша, вся мокрая, красная и от слез, и от бега, слушала Анну.
– Ты вообще слышишь меня? Или ты правда нуждаешься в опеке? На самом деле ничего не соображаешь?
– Соображаю, – буркнула Оля.