— Феденька, ты же умный, хороший, чуткий, ты же все понимаешь. Мама устала, мама сегодня так много работала. Мама совсем не виновата.
— Не виновата она, конечно… — Федя нехотя чмокнул ее в макушку. — А мама помнит, какой сегодня день?
— «Девушка, вы не подскажете, как пройти к Большому театру? Девушка, а он правда большой?..» — Клава улыбнулась своим воспоминаниям. — Я тебя тогда еще на другом конце улицы заметила, как ты на меня пялился. Интересно, думаю, как этот знакомиться будет. Что-нибудь интересное придумает, или как все?
— Ну и как?
— Фантазия — не самый большой твой козырь. — Клавдия вынула из кармана небольшую коробочку и положила ее перед Федей. — Я тебя очень люблю. Все еще.
— И я тебя. — Федя нежно обнял ее и поцеловал. Распаковал подарок и даже присвистнул от восхищения. — Ух ты, мама дорогая, давно такую хотел. Сколько ж такое чудо стоит?
Это была немецкая электробритва. Жутко дорогая, Клава копила на нее еще с прошлого лета.
— Неважно. — Она обняла мужа за шею. — Дорогому человеку — дорогие подарки.
— У меня для тебя тоже подарок, — сказал он и широко улыбнулся.
— Ну наконец-то! — радостно воскликнула Клавдия и принялась целовать раскрасневшегося мужа. — Наконец ты вставил зубы. Сколько лет. Вот это подарок, вот это спасибо!
Она уже три года не могла уговорить Федора вставить два выпавших зуба. Он, как узнал, сколько это будет стоить, сказал, что лучше купит две покрышки для машины.
— Ну ладно тебе, Клав. — Федя смущенно заморгал. — Ну что тут такого. Ну вставил и вставил. Пойдем лучше в комнату, я ужин приготовил.
— Сейчас, я только разденусь и руки помою. — Клава нехотя выбралась из кресла и поплелась в прихожую.
Ужин был невкусный. Отбивные оказались пережарены, салат пересолен, вино совсем не подходило к мясу, а кофе, который Федя вызвался сварить сам, пить было вообще невозможно.
Но Клава съела и выпила все. Потому что видела напротив сияющие от счастья глаза мужа. И сама почувствовала себя счастливой. Потому что приятно было сидеть напротив него и слушать его скучные рассказы о машинах, о клиентах, о том, какой он ремонт сделает летом. И знать, что этот скучноватый, начинающий лысеть мужчина с появившимся пузиком вот уже почти двадцать лет живет рядом с ней. И до сих пор любит ее. И готов отдать жизнь за нее и за детей. И отдает ее потихоньку, день за днем.
— Я люблю тебя, Федя, — сказала она тихо, перебив очередную его тираду о том, что Максу неплохо бы купить хороший костюм.
— Что? — не сразу понял Федя.
Клава встала из-за стола, опорожнила свой бокал, улыбнулась загадочно и прошептала мужу на ухо: