– Вот вы, Виктор, упомянули, что человек сотворен по образу и подобию божьему. Ежели так, то разве не рад Создатель счастью человеческому? Раз сотворен человек во плоти, то зачем так строго спрашивать с него за грех прелюбодеяния? Казалось бы, сам дух удовольствие получает от любовного экстаза. А целибат и строгое воздержание и приводят как раз к содомии. Разве не так?
– Твои рассуждения мне давно знакомы. Я наслаждаюсь ими, поверь. А отчего же ты тогда стал содомитом? Тебе чего не хватало? Баб разных вдоволь было, и в келье монашеской ты дни не коротал. Плоть не усмирял. И обетов безбрачия не давал. А?
– Да какой из меня содомит?! – Владимир покраснел.
– Помилуй, да самый, что ни на есть настоящий.
– Да, бросьте вы, Виктор. Я содомитом-то стал лишь в год последний своей жизни.
– Но все-таки стал, – коварно возразил Виктор. – Ты думаешь, я не помню, как ты о «шейках худеньких» мечтал и о «задах мелких»? И не только мечтал, а воплотил свои мечты в реальность! Шафака-то кто себе завел? Не я же! – Виктор фыркнул. – Нет, конечно, до нежности и преданности мужскому союзу представителя «священного отряда из Фив»[89] тебе было еще ох, как далеко. До них надо было еще дорасти, – на губах демона появилась многозначительная улыбка. – Но! Поверишь, твои мысли, а я их читал, так заводили меня изрядно, что я и сам в тот год содомией увлекся. И увлекся-то не на шутку! Как насмотрюсь на тебя, да мысли прочту, так тут же, по дороге домой, словно волк, рыщу добычу. Кого я только не воровал: и певчего мягкотелого, и служку монастырского, и кастрата из папской капеллы. И артистами, конечно, не брезговал, ибо среди последних ох, как много «голубой крови». А когда не было подходящих, я сам инкубов робких создавал – юношей с ликом невинным. Более всего, предпочитал брать силой или соблазнять непокорных. Признаюсь честно: к чему лукавить? – Я питался, Володя, твоими мыслями и фантазиями похотливыми. Я жил в них, парил в них и наслаждался. Вот, отчего ты мне дорог более других.
Владимир с удивлением разглядывал Виктора. Путались мысли. Ему многое хотелось сказать, о многом поспорить:
– И, кстати, не все народы и не все религии так осуждают плотские наслаждения. Вот, индусы и буддисты, например…
– Как жаль, Володенька, что ты не индус, – перебил его демон. – Довольно прений, любомудр, мой ненаглядный. Хватит перорировать[90] словесами, как уличный жонглер шариками. Ты перешел к более обширной теме. Поверь, я не готов пока обсуждать с тобой «вольности» твоего мировоззрения. Скажу кратко: каждому воздается по вере его. И раз ты здесь, значит, в том есть свой умысел и резон. Значит, твоей душе ныне нужны именно эти уроки и опыт. Что будет далее, то от тебя пока закрыто…