Вдруг она услышала незнакомый звук. Она подняла тюлевую занавеску и постаралась что-то рассмотреть сквозь капли дождя на стекле.
– Наконец-то, – с облегчением улыбнулась она сама себе.
Она провела пальцем по столбику с цифрами, складывая их в уме и радуясь, что мозг работает хорошо как никогда. Открылась входная дверь, и внутрь впорхнула Лорейн с мокрыми и прилипшими к щекам волосами. Она бросила сумку на стол и плюхнулась на стул. Бумаги разлетелись по полу, и Барбс начала их собирать.
– Осторожнее, Лорейн. Я часами их разбирала.
Лорейн, казалось, мыслями была где-то далеко.
– Что? Ой, прости, мам.
Она собрала бумаги с пола и помогла привести их в некое подобие порядка. Сняв промокшую дубленку, она повесила ее сушиться на стул перед электрическим камином.
– Мне, как всегда, везет – попала под первый же за последние месяцы дождь, – сказала она, щелкая выключателем. – Я включу на самую низкую мощность, чтобы высушить куртку, если ты не возражаешь.
Барбс как раз сложила бумаги в аккуратную стопку.
– Хорошо. А где ты была все это время?
– Ездила навестить Ральфа, папу Петулы. Он так и не вышел на работу, и я подумала, что съезжу к нему, узнаю, как у него дела.
Барбс откинулась на спинку стула, на время забыв про свои бумаги.
– Бедняга, как он?
– Старается держаться, но он ужасно выглядит, мам. Бледный и какой-то опустошенный. Он еще больше похудел. На поясе уже не хватает дырок, и он связал его узлом. – Лорейн покачала головой. – Ниблз у него на коленях сидит все время, и он его гладит не переставая. Видимо, это немного успокаивает его, так что я сказала, что он может оставить его у себя. Как-то жестоко забирать его в такой момент.
Барбс положила руку на ладонь дочери.
– Ты добрая девушка, Лорейн.
– Я ужасно переживаю, мам. Все время боялась, что у меня вырвется фраза о том, что у него есть внучка. Еле-еле сдерживала себя, вспоминая, что Петула больше всего на свете не хотела, чтобы он узнал.
– Да, – задумалась Барбара, – возможно, ему стало бы легче, знай он, что частичка Петулы осталась в этом мире.
– И я об этом думала, но как быть с репутацией Петулы? Она не хотела, чтобы отец плохо о ней думал, и сейчас она уже не сможет защитить себя. Она была очень близка с отцом и хотела быть для него хорошей. И вряд ли я готова стать тем, кто запятнает его память о ней. – Лорейн обхватила голову руками. – Так все запутано! Я обещала ей, что никому не расскажу о ребенке, но тогда я же не знала, что она умрет. – Ее голос звенел от беспомощности и отчаяния.
Барбс грызла ручку и задумчиво смотрела в окно.