Сознание и чувства возвращались медленно и не все сразу. Первой пришла боль. Ныло все тело, но особенно голова и плечо. Затем стала все сильнее чувствоваться отвратительная горечь во рту, слух сообщил, что рядом имеются кричащие и стонущие, а с трудом просыпающееся сознание настоятельно просило не открывать глаза, чтобы не видеть еще и источники этих стонов и криков. Но пришлось.
Что-то типа землянки, но серьезно побольше обычной. Свет стоявшей неподалеку керосиновой лампы и то бил по глазам, так что снова пришлось зажмуриться.
– Очнулись, ваше благородие? – послышался радостный шепот Мышковатого. – Как вы?
– Где я? – Голос звучал еле-еле. – Что с батареей?
– Так в лазарете. На батарее убито шестнадцать матросов, остальные все переранеты – мне вон тоже колено камнем разбило…
– Что пушки?
– Две пехотские помогли вывезти, с остальных поснимали прицелы и замки и оставили…
– Попить дай.
Вода была довольно теплой и слегка солоноватой, что, впрочем, и неплохо – с языка не только смывалась, но и слегка забивалась соленым вкусом нестерпимая горечь от шимозы.
– Спасибо, Тихон Гаврилыч, – оторвался от кружки мичман. – А почему ушли с батареи? Кто приказал?
– Приказ генерала Фокова. Все разбитые батареи оставить. А завтра, я так разумею, что вообще все позиции очистим и к Артуру отступим…
– Как к Артуру?! – приподнялся Чебыкин. – Почему к Артуру? А Дальний?..
– Про то мне неведомо, вашбродь… И эта… Нога у меня разнылась. Прилягу я с вашего позволения…
– Конечно, ложись. Тебе вообще вставать необязательно было. Спасибо!
Глава 13 Флоту – атаковать!
Генерал-майор Фок с откровенным удовольствием читал телеграмму от командира Пятого полка Третьякова: «Позиции и батареи разбиты, держаться нет никакой возможности. Прошу разрешения отвести войска с перешейка».
Такое, чуть ли не паническое, сообщение развязывало ему руки и давало возможность выполнить пожелание Куропаткина, озвученное Стесселем, – не упираться под Цинджоу и отводить свою дивизию в Артур. Вероятно, командующий Маньчжурской армией хотел оттянуть от себя к югу как можно большие силы противника, рассчитывая, что гарнизон Квантунского полуострова сможет связать их надолго. Мешали этому чертовы подчиненные адмирала Макарова, которые громили со своих канонерок и миноносцев левый фланг атакующих японцев и топили вражеские корабли, обстреливавшие из бухты Цинджоу русские позиции. Появление у генерала Оку одиннадцатидюймовых мортир перед Наньшанем в корне изменило ситуацию. Тем более что канлодки Лощинского полностью расстреляли свои снаряды главного калибра и помочь уже не могли. Но командир Четвертой дивизии не преминул поиздеваться над своим полковником: