— Дорогой, — сказала она, — может, я принесу тебе немного сыру? Я ничего не приготовила на ужин, потому что сегодня четверг.
— Ненужно, — ответил он.
— Если ты слишком устал и не хочешь пойти куда-нибудь поужинать, то ещё не поздно что-то приготовить. В морозилке много мяса, и можно поесть, и не выходя из дома.
Она посмотрела на него, дожидаясь ответа, улыбнулась, кивком выражая нетерпение, но он не сделал ни малейшего движения.
— Как хочешь, — настаивала она, — а я всё-таки для начала принесу печенье и сыр.
— Я ничего не хочу, — отрезал он.
Она беспокойно заёрзала на стуле, неотрывно глядя но него своими большими глазами.
— Но ты же должен поужинать. Во всяком случае я что-нибудь приготовлю. Я с удовольствием это сделаю. Можно сделать баранью отбивную. Или свиную. Что бы ты хотел? У нас всё есть в морозилке.
— Выброси всё это из головы, — сказал он.
— Но, дорогой, ты должен поесть. Я всё равно что-нибудь приготовлю, а там как хочешь, можешь и на есть.
Она поднялась и положила шитьё на стол возле лампы.
— Сядь, — сказал он, — Присядь на минутку. Только с этой минуты ею овладело беспокойство.
— Ну же, — говорил он. — Садись.
Она медленно опустилась на стул, не спуская с него встревоженного взгляда. Он допил второй стакан и теперь, хмурясь, рассматривал его дно.
— Послушай, — сказал он, — мне нужно тебе кое-что сказать.
— Что такое, дорогой? Что-то случилось? Он сделался совершенно недвижим и так низко опустил голову, что свет от лампы падал на верхнюю часть его лица, а подбородок и рот оставались в тени. Она увидела, как у пего задёргалось левое веко.
— Для тебя это, боюсь, будет потрясением, — заговорил он. — Но я много об этом думал и решил, что лучше уж разом всё выложить. Надеюсь, ты не слишком строго будешь меня судить.
И он ей всё рассказал. Это не заняло у пего много времени — самое большее, четыре-пять минут, и она слушала его очень спокойно, глядя на него с ужасом, который возрастал по мере того, как он с каждым словом всё более отдалялся от неё.
— Ну вот и всё, — произнёс он. — Понимаю, что я не вовремя тебе обо всём этом рассказал, но у меня просто нет другого выхода. Конечно же, я дам тебе деньги и прослежу за тем, чтобы о тебе позаботились. Но не нужно из-за всего этого поднимать шум. Надеюсь, ты не станешь этого делать. Будет не очень-то хорошо, если об этом узнают на службе.
Поначалу она не хотела ничему верить и решила, что всё это — выдумка. Ей пришло в голову, что он, может, вообще ничего не говорил и что она себе всё это вообразила. Наверно, ей лучше заняться своими делами и вести себя так, будто она ничего не слышала, а потом, когда она придёт в себя, ей, быть может, нетрудно будет убедиться в том, что ничего вообще не произошло.