Клод смотрел на меня, не скрывая восхищения.
— Ого, — прошептал он.
— К тому же, нас никогда не поймают. Мы будем гулять по лесу, роняя по дороге изюм, и даже если за нами станут следить, всё равно ничего не заметят.
— Гордон, — сказал он, положив мне руку на колено и глядя на меня огромными и яркими, как звёзды, глазами, — если это сработает, то произведёт революцию в браконьерстве.
— Очень рад это слышать.
— Сколько у тебя осталось таблеток?
— Сорок девять. В бутылочке было пятьдесят, я принял одну.
— Сорок девять не хватит. Нам нужно как минимум двести.
— Ты с ума сошёл!? — воскликнул я.
Он медленно отошёл к двери и остановился в дверном проёме, спиной ко мне, уставившись в небо.
— Меньше, чем двести никак нельзя, — тихо проговорил он. — Нет смысла возиться, если на двести не наберётся.
«Что за бред, — подумал я, — чего он хочет?»
— Последний шанс перед открытием сезона, — сказал Клод.
— Больше мне их неоткуда взять.
— Ты ведь не хочешь возвращаться с пустыми руками, правда?
— Но зачем так много?
Клод обернулся и посмотрел на меня невинными глазами.
— Почему бы нет? — мягко проговорил он. — Ты что, против?
«Да, — подумал я, — он, кажется, хочет испортить мистеру Хейзелу открытие охотничьего сезона!»
— Достанешь двести таблеток, тогда будет смысл этим заняться.
— Неоткуда.
— Но попробовать-то ты можешь?
Открытие сезона всегда происходило первого октября, и было значительным событием. Изнурённые джентльмены в твидовых костюмах, некоторые титулованные, а некоторые просто при деньгах, прикатывали за много миль в компании своих егерей, жён и детей; и весь день над долиной громыхала ружейная пальба. Фазанов хватало всегда, потому что каждым летом их завозили в лес по много дюжин, что обходилось в невероятные суммы. Как говорили, чтобы вырастить и содержать каждого фазана до охотничьего сезона, нужно было потратить более пяти фунтов (цена приблизительно двухсот буханок хлеба). Но мистер Хейзел не тратил деньги зря. Хотя бы на несколько часов, он становился важной фигурой, и даже генерал-губернатор графства запанибрата похлопывал его по спине и, прощаясь, называл его по имени, если конечно не забывал, как его зовут.
— А что, если бы мы просто уменьшили дозу? — спросил Клод. — Почему бы нам не разделить каждую таблетку на четыре изюмины?
— Можно и разделить, — согласился я.
— А хватит четверти таблетки на фазана?
Его наглостью можно было только восхищаться. Было опасно украсть и одного-единственного фазана. Он же собирался взять всех, что были.
— Четверти хватит с лихвой.
— Ты уверен?
— Посуди сам. Считается по живому весу. И так будет в двадцать раз больше, чем нужно.