Валери медленно кивнула — она наконец поняла подлинную натуру своего отца. То, что ей, сколько она себя помнила, казалось слабостью, на самом деле было потаенной силой.
— Ты отомстил ее матери.
— Да! И ее любовнику! — добавил он с демонической гордостью, меряя комнату шагами.
От Сезара и запах теперь шел особый — лесной и пряный, как от корней лука и мускатного ореха.
— Отец мой был Волком. Наш запах — запах оборотня — до сих пор хранят его одежды. — Сезар откинул крышку сундука, прижал к лицу ворох мужских рубашек, шумно вдохнул. — А моя мать так и не понимала, что это означает, до своего смертного мига. — Он стиснул челюсти, громко заскрежетал зубами.
Валери догадалась, что отец душит в себе рыдания.
— Я любил и жену свою, и дочь. Да, она была моей дочерью! И я никогда не желал им зла.
Рубашки полетели обратно в сундук.
Девушка не поверила. Он замышлял зло — замышлял и творил.
Валери шагнула к своей корзине.
— Идем со мной, — повернулся к ней Сезар. — Один укус, и ты станешь такой же, как я.
— Почему не заставишь силой? — спросила она, будто плюнула ему в лицо.
— Мне нужен не раб, а союзник, — ответил он таким тоном, будто не испытывал ни малейших сомнений в собственном благородстве.
— Но я не стану делать того же, что делаешь ты. Попросту не смогу.
— Сможешь, Валери! Еще как сможешь, ведь в твоих жилах течет моя кровь. — Сезар возвышался над дочерью, навязывал ей горчайшую и страшнейшую правду с улыбкой, больше всего похожей на злобный оскал. — Это же дар! Его я получил от отца и теперь готов передать тебе. А ведь я даже сильнее, чем он. И ты будешь сильнее, чем я.
Валери сознавала, как легко и просто было бы уступить, сдаться.
— И мир упадет к нашим ногам! Мы обретем всемогущество! Неуязвимость! — убеждал он с мрачной страстью в голосе.
Мысли Валери обратились к тем, кто был ей дорог, кто по-настоящему любил ее. К матери и сестре. К бабушке. Ко всему светлому и доброму, что только есть на свете, и к тому, что недавно у нее на глазах произошло на церковном дворе.
К силе, которой обладает любовь.
«У меня не Волчья сущность», — сказала себе Валери.
И в этом она теперь была уверена абсолютно.
— Так значит, Бог все же есть, — проговорила она, набравшись смелости, — если ты — дьявол.
— Коли так, ты дочь дьявола, — ухмыльнулся Сезар.
Ответить Валери не успела — отец вдруг наклонил голову. Вот точно так же прислушиваются собаки… и волки! Ее взгляд метнулся к двери, и в следующее мгновение сквозь щель прошло лезвие топора, с треском переломило засов. Дверь распахнулась, в проеме возник Питер.