От Валери не укрылось, как молниеносно Сезар оценил ситуацию, его взор скользнул по переднему плану, затем по среднему, затем по заднему.
— А ты не так уж и грозен, когда в небе солнце. — Питер говорил шепотом, но от него исходила обжигающая ярость.
С топором в руке он устремился на Сезара. Валери вздохнула с облегчением: ну вот и конец чудовищу. Но ее отец с невероятной быстротой вскинул руку, и лезвие застыло в дюйме от его лба.
— Как ты узнал? — прорычал он.
Валери отпрянула к стене, прижала руки к грубому дереву. Что же делать? Ее все еще мутило — сказывались ушиб головы и запах похлебки.
На другом краю комнаты шел поединок. Молодой лесоруб напирал, на шее, обтянутой воротником, вздулись жилы. Оба дрались молча — но это было красноречивое безмолвие, лютое и кровожадное.
Ходили ходуном половицы, клубами вздымалась пыль. Вот крепкий кулак Сезара угодил в цель. Питер устоял и ответил сплеча, достав до челюсти. Валери даже не поморщилась, желание увидеть монстра поверженным, мертвым овладело ею целиком. Сезар больше не отец ей. Он даже не человек, а Волк. Сгусток зла, который необходимо уничтожить.
Двумя руками Питер занес свое оружие, чтобы вонзить острую сталь в голову Сезара, но в последний миг тот поднырнул, обхватил противника и швырнул через всю комнату: в щепки разлетелись полки возле ткацкого станка, посыпались на пол разбитые склянки. Питер беспомощно осел, а Сезар подскочил, свирепо ударил ногой. И еще раз, и еще!
— Отец!
Сезар остановился и медленно повернулся к Валери.
Дочь его была похожа на икону, на девочку из сказки. Как раньше он казался ей идеальным отцом, так и перед ним предстало вдруг то самое чадо, о каком он всегда мечтал. На ее лицо ниспадал алый капюшон, и она прижимала к груди корзинку.
— А я тебе кое-что принесла, — произнесла она самым что ни на есть бархатным голосом.
— Что? — прорычал Сезар.
Он стоял, и сопел, и сверлил корзинку глазами. Но почему-то не решался приблизиться.
— Сейчас покажу, — ласково пообещала девушка.
Он взглянул на поверженного Питера, потом снова, с нежной отцовской гордостью, на Валери.
— Ну давай показывай. — Сезар взял тряпицу, вытер рот.
Валери протянула корзинку, лишь самую малость приподняв крышку. Пока Сезар словно зачарованный вглядывался в щель, девушка посмотрела на Питера, потом выразительно перевела взгляд на лежащий в нескольких футах от него топор. Оборотень не отрывал глаз от корзинки, не замечал, с какой сверхъестественной быстротой двигается его враг.
И вот — разворот с одновременным замахом, и лезвие вонзается Сезару в спину. Расколота лопатка, торчащая рукоять напоминает ангелово крыло…