И все же когда они пришли к Дойчам и уселись в гостиной, Берт не спешил. Он поговорил о погоде и о том, как хорош летом Барнадс-Кроссинг. Спросил о знаменитом брате миссис Дойч и о том, какие новости привез он из Израиля. И только заметив, что Марти стал проявлять нетерпение, сказал:
— Мы пришли завершить дело, которое обсуждали на прошлой неделе, рабби.
— Вы получили известие от рабби Смолла?
— Непосредственно не получили, рабби.
— То есть, ничего определенного…
— Определенного — нет, но я уверен, что он не вернется. Судя по всей истории наших переговоров, он не заинтересован в возвращении. Мы хотим убедиться, что не останемся без рабби, и поэтому хотели бы уладить вопрос сегодня, получив вашу подпись на контракте.
— Но ведь возможно же, что рабби Смолл через несколько дней будет дома, — можно подождать его приезда и тогда все уладить.
Тут терпение Дрекслера кончилось.
— Послушайте, рабби, я — бизнесмен, и не люблю темнить в делах, как Берт. Это нормальный подход. Я вам прямо скажу. Мы не хотим борьбы в конгрегации. Мы не хотим, чтобы люди принимали чью-то сторону и обсуждали все «за» и «против». Лично я считаю, что это непристойно, — целомудренно добавил он. — Так вот, если вы хотите остаться, контракт у нас собой. Вы его подписываете, и дело с концом. Мы почти уверены, что рабби Смолл не станет спорить по этому поводу, особенно если окажется перед тем, что Берт называет совершившимся фактом. Понимаете? Мы подписываем контракт здесь и сейчас — и все в ажуре, ждем приезда рабби Смолла, он уже не помеха.
Рабби Дойч медленно кивнул головой.
— Понятно. Так вот, когда рабби Смолл вернется, я поговорю с ним. Если он категорически откажется от места и скажет, что не собирался дальше работать, — я подпишу ваш контракт. В противном случае, даже если ваше правление решит, что вам он не нужен, я не останусь.
Миссис Дойч коротко утвердительно кивнула, как школьный учитель при правильном ответе тупого ученика в присутствии проверяющего.
— Но ваша жена говорила… — выпалил Марти.
— Это мое мнение, — решительно сказал рабби, — и это мнение миссис Дойч.
Когда они ушли, рабби сказал:
— Я доволен, что с этим покончено. Меня мучила совесть с тех пор, как мне пришла в голову идея остаться.
— Боюсь, я имела к этому некоторое отношение, Хьюго, — печально сказала миссис Дойч. — Но правду говоря, я действительно думала, что рабби Смолл не вернется. Даже не написать президенту…
— Это можно понять. Он молод, а они обидели его. Поэтому он и не писал.
Она поколебалась.
— Конечно, после того, как Дэн рассказал, что он сделал для Роя, ты не мог принять другое решение. Но все равно, Хьюго, мне очень жаль. Мне действительно понравились наши несколько месяцев здесь…