— Возможно, я использовал непонятный термин… — Судья помолчал, подбирая нужные слова, после чего осведомился: — Как вы называете изначального родителя? Мать?
— Кого?
— Мать. Маму. — Публика притихла, не совсем понимая причину задержки с ответом, и тогда послышалось дополнительное определение: — Как вы называете того, кто вас родил?
Несколько секунд изумленный Кирилл обдумывал вопрос, а затем, сообразив, наконец, чего от него хочет судья, уверенно произнес:
— В свободном мире подобный анахронизм не имеет смысла. Нельзя оскорблять второго воспитывающего партнера или других воспитывающих партнеров тем, что они меня не выносили. Все мои партнеры равны между собой. Я одинаково любил каждого из них.
— Сколько их у вас было?
— Какое это имеет значение?
— Вы собираетесь задавать мне вопросы?
Кирилл посмотрел на Падду, адвокат едва заметно пожал плечами, показывая, что с судьей лучше не спорить, но выглядел при этом таким же растерянным, как и клиент.
— Я ни в коем случае не хотел оскорбить вас, — промямлил Кирилл, делая адвокату знак глазами. Падда кивнул, громко выдал: «Позвольте вопрос, ваша честь!» и резво бросился к судейскому возвышению, следом подтянулся обвинитель.
— Родитель «ноль»? — торопливо произнес адвокат. — Ваша честь, в чем смысл вопроса?
— Мне стало интересно.
— Лично вам?
Несколько секунд судья выразительно смотрел на адвоката, после чего предельно вежливо произнес:
— Не забывайте, советник, что дело не только громкое, но и весьма деликатное, и чем больше я и присяжные будем знать о личности вашего клиента, тем проще будет вынести справедливый вердикт.
— Обвинение не возражает против дополнительных вопросов, — вставил прокурор.
— Кто бы сомневался, — грубовато отозвался Падда, почесывая коротенькую бородку.
— Что не так?
— Вопрос в вашу пользу, — ляпнул адвокат и тем вызвал неподдельное изумление у собеседников.
— Ваш клиент стыдится своих родителей? — осведомился судья.
— Ни в коем случае, ваша честь, он гордится ими, — тут же поправился Падда. — Но с вашего позволения, мы будем называть их «воспитывающими партнерами», поскольку мой клиент привык использовать именно этот термин.
— Как вам угодно.
— Я как раз собирался поговорить о семье обвиняемого, — торопливо произнес прокурор. — Есть вопросы, которые я хотел бы прояснить.
— Вот и проясняйте.
— Спасибо, ваша честь.
Адвокат бросил на обвинителя кислый взгляд, вернулся за стол и почти минуту шептался с Кириллом, после чего подсудимый подвинул к себе микрофон:
— Я готов отвечать на вопросы, ваша честь.
Журналисты — а именно они составляли большую часть публики — обратились в слух и приготовились делать пометки в блокнотах.