Его прикосновения были бережными и чуткими, будто он ласкал самую большую драгоценность в мире. Его поцелуй не прерывался, и я поймала себя на мысли, что хочу продолжать, к чему бы это не привело. Плевать, что мы опустились на траву прямиком в саду у миссис Вебер, не отрываясь друг от друга ни на секунду. Я хотела большего — ощущать в своих пальцах шелк его темно-каштановых волос, касаться обнаженной кожи, получать его поцелуи.
Джеймс Остин… Джеймс… я желала смаковать его имя и повторять еще и еще, прерывая свой шепот вместе с дыханием на этой сладкой и невыносимо эротичной «ей». Джеймс…
Лучше сделать и раскаяться, чем не сделать и сожалеть.
М. Веллер
Джеймс Остин — сущий дьявол.
Поговаривали, что во Франции, где нормы морали были значительно мягче, он имел штат наложниц.
Поговаривали, что в юности он хотел стать миссионером и отправиться в Индию.
Ходили слухи, что его сердце было разбито ветреной особой из весьма небогатой семьи.
Джеймс Остин свят, как ангел и опасен, словно сам черт.
Он знаменит и безупречен. На его репутации нет не единого грязного пятнышка.
Я сидела на покрывале под навесом в абсолютно измятом платье, щуря один глаз от назойливого солнечного лучика, ковыряя пальцем узор покрывала.
Представьте, что пару минут назад ваш идеальный мужчина ласкает вас, заставляя забыть все, даже собственное имя и испытать неземное наслаждение, а затем холодеет, как айсберг, и все возвращается «на круги своя». В сущности, я понимала, что это закономерно, но что-то постоянно выбивалось из этой закономерности.
— Леди Блайт, все в порядке? — спросила меня взволнованная Шерри.
— Да, миссис Эванс. Мне просто жарко.
— Воды? — заботливо предложил Коулл.
Воды? Да. Плесните мне в лицо, чтобы я окончательно пришла в себя.
— Если вас не затруднит, — я была кроткой и тихой, как овечка на заклании.
Нужно забыть о происшествии в саду. Забыть ради себя самой, ибо чахнуть по Остину бессмысленно. Мы поддались соблазну, черт побери, хорошо провели время, и на этом все. Я ведь не строила иллюзий… так ведь?
— Давайте послушаем мистера Вебера, — предложила мадам Кюнтен, глядя на Патрика, как на лакомый кусочек, который нужно урвать для одной из дочек своей заклятой подруги. — Расскажите, мистер Вебер, что твориться в мире.
О, я не вынесу этого рассказа, постоянных вздохов местных леди, непрестанных вопросов и смеха. Дайте мне умереть, ибо я согрешила!
— Анна, вам плохо? — тихонько спросила Шерри.
Я должна высидеть здесь до конца! Должна, ибо доказать Остину, что мне на него плевать, возможно только так. И лицо, надо сделать непринужденно-веселое лицо, будто миссис Вебер удались ее дурацкие недожаренные стейки.