— Я никого из них не любила.
Испугавшись собственных слов, я еще раз взглянула на Остина. Что ж, я готова была увидеть презрительную усмешку на его холенном лице. Но ее не было.
— Это можно исправить…
Исправить? Как? Прочитать мне проповедь?
— Мистер Остин, — я тоже хочу вас кое о чем спросить.
— Я слушаю.
— Мисс Беркли. Все действительно так, как говорят?
Он усмехнулся, давая понять, что эта тема ему не интересна. Но ответить пришлось:
— Мисс Беркли хотела стать миссис Остин, не взирая ни на что.
— Вы могли этим воспользоваться. Уж простите за прямоту, но редкий мужчина устоял бы.
— Я не подлец, леди Блайт. Я отвез ее родителям, но нашлись люди, которые решили посудачить об этом.
— Какое благородство с вашей стороны, — я не сумела скрыть иронию. — Что ж, я слышала, что вы выставили ее вон, — на мою нахальную улыбку он ответил хмурым выражением лица, — а еще говорят, мистер Остин, что у вас превосходная репутация. Неужели не было ни одного романа?
— Это имеет для вас значение?
Я кивнула, едва сохраняя прежнюю частоту дыхания.
— Я любил только одну женщину, леди Блайт. Но эта история в прошлом.
Мне стоило огромных трудов, чтобы не ерзать в кресле. Что значит любил? Я спрашивала не об этом.
— И ни одного легкого увлечения?
— Легкие увлечения не стоят того, чтобы о них говорить.
Неужели я тоже лишь легкое увлечение, о котором ему не захочется говорить?
Пока я рассуждала, этот человек поднялся и прошагал за кресло, оказавшись у меня за спиной.
Позволю себе небольшое отступление. В Шорпшире все дамы носили греческий узел с редкими комбинациями. Сегодня я решила соблюсти местную традицию, тем более этот стиль прически прекрасно гармонировал с платьем. Итак, в моих волосах было множество шпилек, а узел был уложен с такой тщательностью, что потребовалась бы не дюжая сообразительность, чтоб его, наконец, распутать. К чему я это говорю? А к тому, что Остин запустил обе руку мне в волосы, слегка обхватив голову и массируя виски. Этот гуру наслаждения медленно, локон за локоном, освобождал каскад моих рыжих волос, заставляя миллионы электрических разрядов носиться вдоль позвоночника. Подушечки его пальцев иногда касались основания затылка, вынуждая затаить дыхание и почувствовать волны мурашек.
— Леди Блайт, — слегка хриплый голос ласкал слух, — что вас связывает с мистером Коуллом?
Я улыбнулась, довольно жмурясь.
— Мистер Коулл прекрасный мужчина…
— Он вам нравится? — в голосе толика ревности.
— Конечно, нравится. Как этот добрейший человек может не нравится?
Он некоторое время молчал.
— Нравится насколько?