Одинокий странник (Керуак) - страница 92

Реактивный Век распинает бродягу, потому что как мне прыгнуть на грузовой самолет? По-доброму ли смотрит на бродяг Луэлла Парсонз, интересно? Хенри Миллер бы разрешил бродягам купаться у себя в бассейне. – А Шёрли Темпл, кому бродяга подарил Синюю Птицу? Ходят ли юные Темплы без синих птиц?

Сегодня бродяга вынужден прятаться, для пряток у него меньше мест, его ищут легавые, вызываем все посты, вызываем все экипажи, бродяги обнаружены в окрестностях Птицы-в-Руке – Жан Вальжан взвешивается со своим мешком канделябров, орет вьюноше, «Вот твой су, твой су!» Бетховен был бродяга, который становился на колени и слушал свет, глухой бродяга, который не мог слышать, как жалуются другие бродяги. – Эйнштейн был бродяга в драном свитере под горло, сделанном из барашка, Бернард Бэрук, разочарованный бродяга, сидящий на скамейке в парке с ловящей голос пластмасской в ухе, дожидаясь Джона Хенри, дожидаясь кого-то очень безумного, дожидаясь персидского эпоса. —

Сергей Есенин был великий бродяга, он извлек прок из Русской Революции, чтобы мотаться повсюду, пия картофельный сок в отсталых деревнях России (самое знаменитое его стихотворение называется «Исповедь хулигана»), который сказал в тот момент, когда шли на штурм Царя, «Мне сегодня хочется очень из окошка луну обоссать». В этом безэговый бродяга, который породит когда-нибудь дитя – Ли Бо был бродяга могучий. – Эго есть величайший бродяга – Привет Бродяге Эго! Чьим памятником станет когда-нибудь кофейная банка из золотой жести.

Иисус был странный бродяга, ходивший по воде. —

Будда тоже был бродяга, который не обращал внимания на другого бродягу. —

Вождь Дождь-В-Лицо, еще причудливей. —

У. К. Филдз – его красный нос объяснял значение тройственного мира – Великая Колесница, Малая Колесница, Алмазная Колесница.

Бродяга рождается из гордости, не имея ничего общего с обществом, а лишь только с самим собой и другими бродягами да, может, еще и собакой. – Сезонники у железнодорожных насыпей по ночам варят огромные жестяные банки кофе. – Гордо бродяга брел по городку мимо задних дверей, где на подоконниках остывали пирожки, бродяга был умственно прокаженный, ему не требовалось просить поесть, крепкие западные костлявые мамаши знали его позвякивающую бороду и драную тогу, приходи да бери! Но гордость гордостью, все равно какое-то раздражение есть, потому что иногда она звала приходи да бери, являлись орды бродяг, по десять-двадцать за раз, и, в общем, трудно бывало стольких накормить, иногда бродяги о других не думали, но не всегда, но когда бывали, за гордость свою уже больше не держались, они становились бомжами – мигрировали на Бауэри в Нью-Йорке, на Сколли-сквер в Бостоне, на Прэтт-стрит в Балтиморе, на Мэдисон-стрит в Чикаго, на 12-ю улицу в Канзас-Сити, на Лэтимер-стрит в Денвере, на Южную Главную в Лос-Анджелесе, на Третью улицу в центре Сан-Франциско, на Сволочную дорогу в Сиэтл (все это «запущенные территории»). —