питает землю проливными дождями, в это время года на него
снисходило спокойствие и умиротворение. Так и сейчас, глубоко
вдохнув и медленно выпустив пар изо рта, Джон отправился к
местному конюху, чтобы взять лошадь. На карете по размытой дороге
не проедешь, остается только сытый мерин.
Дорогу и вправду размыло, всюду поблескивала жидкая глина
вперемешку с землей. Журналист старался обходить особо крупные
лужи, но ноги то и дело вязли в грязи, а иногда и скользили. Пока он
добрался до дома Гарри Марлоу, его сапоги успели покрыться
несколькими слоями глины, успела испачкаться и трость, с которой
Джон никогда не расставался. Подойдя к забору, Даглаш увидел
мелькающую фигуру за кустами дикой розы:
- Мистер Марлоу?! – крикнул он.
- Да! Кто вы? Чего хотите? – послышалось в ответ.
- Меня зовут Джон Даглаш, я журналист, остановился у вашего соседа,
мистера Нэша. Мне нужна лошадь.
- Что можете оставить в залог? – голос становился ближе, а вскоре из-
за кустов вышел полный мужчина в летах, на нем был плащ и
небывалой длины сапоги с конским навозом на подошвах.
- Тридцать шиллингов.
- Сорок и лошадь ваша.
- Согласен.
- Ждите, мистер Даглаш. Сейчас все будет.
Гарри ковыляющей походкой отправился в конюшню, а Джон тем
временем осматривал здешние красоты. Листва на дубах и березах
еще держалась, где-то вдалеке виднелись холмы, небо окончательно
заволокло, очевидно, скоро опять пойдет дождь. От созерцания
вечного отвлекло ржание, Марлоу вел гнедого мерина под уздцы, а тот
мотал гривой и испускал клубы пара из ноздрей.
- Вот, прошу, - конюх отворил ворота. – Кличка Сомер, характер
вполне спокойный.
- Благодарю, мистер Марлоу.
Сейчас же Даглаш оседлал Сомера, закрепил саквояж, и они
неспешно двинулись в сторону дороги.
За все время в пути дождь принимался раз шесть, благо не
проливной, правда ветер усилился к полудню, но и это не помешало,
Джон добрался до кладбища Вестерсон к пяти часам вечера. Погост
встретил гостя тяжелыми железными воротами, поросшими диким
плющом. Журналист спрыгнул с коня, привязал его к дереву, после
подошел к воротам. Отворить их удалось только с третьей попытки,
металл издал дикий скрежет, видимо кладбище совсем заброшенное,
петли успели приржаветь.
Джон ступил на святую землю, отовсюду на него мрачно смотрели
покосившиеся серые надгробные камни, покрывшиеся мхом, где-то
лежали половины крестов, вросшие в землю, но опытного