Парень преследует меня. Он худой блондин, одетый слишком формально: тёмные брюки, голубая рубашка, застёгнутая на предпоследнюю пуговицу. Он не вписывается в обстановку этой комнаты с шикарными диванами, где девушка, в сопровождении скрипача, поет о самоубийстве. Он говорит мне что-то, но я его не слышу. Я просто продолжаю идти.
Он следует за мной в женскую уборную.
Девушки смотрят на свои отражения в темной комнате, заполненной зеркалами. Прохожу мимо них и следую к камерам позади. Одна из девиц пытается наступить высоким каблуком мне на ногу. Я отпрыгиваю назад, не встречаясь с ней глазами. Я не хочу, чтобы ее улыбка заставила меня вздрогнуть.
Он закрывает за нами дверь. Петли так качественно смазаны, что не издают ни звука. И дверь достаточно толстая, чтобы никто не услышал ни единого шороха из-за нее.
— Чего ты хочешь? — спрашивает он. По голосу я понимаю, что он забавляется ситуацией. Самоуверенность делает парня старше, чем он выглядит. Думаю, он должен быть студентом университета, если те все еще открыты.
— Забвения, — это то, что я ищу всегда.
— И что же миловидная девушка вроде вас пытается забыть?
Хорошенькая девушка как я, с чистыми ногтями и безупречной медицинской картой.
Он ничего обо мне не знает.
— Так у тебя есть то, что я хочу, или нет?
Он достает серебряный шприц.
— Я сомневаюсь, что ты знаешь, чего хочешь, — с брюзжанием в голосе он называет меня глупой. Любителем. Я игнорирую резкую вспышку ярости, решив получить то, что мне нужно, подавляя эту, или любую другую эмоцию, пытающуюся выбраться наружу. Я не любитель.
Нервно рассматриваю шприц.
— Занят ночью? — спрашиваю я.
— Я обычно не участвую.
Вручаю ему несколько купюр. Он едва награждает их взглядом, перед тем, как затолкнуть деньги в свой карман. Брови у парня светлые, они придают ему постоянно удивленный вид.
Я протягиваю ему свою руку:
— Давай.
— Не хочешь узнать, что это такое?
— Не-а.
Я не думаю, что он мог бы выглядеть более удивленным. Светлые брови заинтриговывают меня.
Что бы ни было в его шприце, оно холодное, и мир вокруг медленно теряет очертания.
— Куда ты хочешь пойти?
— Обратно к скрипачу. Хочу послушать песни о суициде.
Он смеется.
Когда мы покидаем комнату, я спотыкаюсь о порог. Незнакомец кладет свою руку мне на плечо.
— Я надеюсь, ты найдешь то, что ищешь, — говорит он, и это звучит убедительно.