«Я выгляжу нелепо».
Она ладонью стерла липкую субстанцию, окрасившую ее руку в розовый цвет.
«Что я делаю?»
Шарзад прошлась к возвышенному подиуму своей кровати.
Это все было неправильно.
Она пребывала здесь не для того, чтобы проводить время, беспокоясь о своем внешнем виде. Она была выше такого ребячества. Шарзад явилась во дворец с единственной целью: найти слабость своего врага и, воспользовавшись ею, уничтожить его.
Как она могла потерять свою цель всего лишь после поцелуя? После одного только мига в темном проулке базара. Мгновение, которое проигрывалось в ее голове с ошеломляющей частотой.
Шарзад, вдохнув, туже затянула серебряные шнурки шамлы. Она не могла – и не станет – отклоняться от своей цели.
Как же это вообще произошло?
«Все потому, что он не такой монстр, как я думала».
Много чего было сокрыто под поверхностью, и она должна была узнать, что лежит в основе всего этого.
Почему генерал аль-Хури пытался отравить ее?
И почему Шива должна была умереть?
Шарзад больше не верила сплетням, витающим на улицах Рея. Ибн аль-Рашид не являлся безумцем из рода сумасшедших убийц, одержимых бессмысленной жестокостью.
Он был мальчиком с секретами.
Секретами, которые Шарзад должна была узнать. Ей теперь недостаточно находиться рядом с ним, исполняя танец льда и камня. Смотреть, как он исчезает вдали, забаррикадировавшись в комнате, куда никому не было позволено входить.
Она собиралась выломать эту дверь. И украсть все его секреты.
Шарзад подошла к груде подушек, лежащих на ее кровати, устроилась в их центре, свернувшись клубком.
Самое малое, что она могла сделать, так это притворяться, будто не ждет его.
Будто она была достойна лучшего.
Уже давно пора признать: он волновал ее, хотя это признание вынуждало ее придать значение наиболее опасной мысли…
Забота о нем свидетельствовала о том, что он имел настоящую власть над ней. Он властвовал над ее сердцем.
Шарзад вздохнула, ненавидя собственную слабость все больше с каждым вдохом. Если ей и следовало потерпеть такую ужасную неудачу в своем задании на базаре, то, по крайней мере, ее сердцу не следовало быть замешанным в этом фиаско. Где же было непоколебимое стальное заграждение, которое она не так давно сама возвела?
Ее мысли вернулись в ночь перед тем, как солдаты пришли за Шивой.
Они остались только вдвоем, прижавшись друг к другу в синей темноте вокруг единственной свечи. Шива не плакала по поводу того, что никогда не случится, не вопила, взывая к звездам от того, что должно было произойти, вместо этого она настояла, чтобы они смеялись, радуясь настоящему моменту. Так они и сидели у нее во дворе под неполной луной, хихикая над совместно пережитыми за эти годы историями.