Миньогалиндо, Осса де Монтиель,
Ментрида, Вальдепеньяс, Титагуас,
Альмодовар, Хестальгар, Вальдеморо,
Альмуродиель, Оргас.
Прибытие в Мадрид Интернациональной бригады
Утром, в холодный месяц,
в месяц ненастья, замаранный грязью и дымом,
в грустный месяц осады,
когда, щерясь, выли шакалы Марокко,
когда мы ни на что больше не надеялись,
когда мир казался добычей чудовищ,
ломая легкий лед холодного утра,
в раннем тумане Мадрида
я увидел вот этими глазами,
этим сердцем, что видит,
шли вы:
нежная и зрелая, светлая, крепкая
бригада камня.
Это было время тоски, и разлука
жгла женщин, как уголь.
Испанская смерть,
что острее и терпче смерти,
бродила по полю, дотоле гордому хлебом.
На улице кровь раздавленных людей
смешивалась с водой,
которая вытекала
из сердца разрушенного дома.
Невыносимое молчание матерей,
глаза детей, закрытые навеки,
все было грустью, ущербом, утратой
убитым садом, вытоптанной верой.
Товарищи, тогда я вас увидел,
и мои глаза еще полны гордостью:
я увидел в туманное утро,
стойкие и спокойные,
с винтовками,
с голубыми глазами
вы подымались на фронт Кастилии,
пришедшие издалека,
из ваших потерянных родин, из ваших снов,
чтобы отстоять испанский город,
где раненая свобода
не знала, протянет ли день.
Братья,
пусть ребенок и муж, женщины, старцы
узнают вашу высокую повесть,
пусть она дойдет до сердце без надежды,
пусть пронесется по шахтам, полным удушья,
пусть спустится вниз по бесчеловечной лестнице рабства.
Пусть все звезды, все колосья Кастилии и мира
запишут ваши имена, вашу суровую борьбу,
вашу победу, тяжелую и земную, как ветви дуба,
ибо вашей жертвой вы возродили доверье к земле,
вашей щедростью и вашей смертью.
Вы река среди кровавых скал,
стальные голуби, надежда.
Битва на реке Харама
Между землей и плотиной олив
и мертвыми испанцами
Харама, как кинжал,
остановила орды.
Люди Мадрида,
с сердцами, позолоченными боем,
как хлеб из пепла,
пришли сюда.
Харама, между дымом и железом
ты - сломанная ветка хрусталя,
лента медалей
для победителей.
Ни взрывы, ни подкопы,
ни ярость натиска,
ни минометы ночи
не покорили этих вод.
Жаждавшие крови,
хлебнув твоей воды,
воды оливы и забвенья,
лежат - ртом к небу.
За глоток воды,
и кровь предателей сверкает,
как крохотные рыбы
горького ключа.
Хлеб народа
замешан на железе и костях,
высокий, как земля
сопротивленья.
Харама, небо боли,
кильватер крови,
здесь мертвые твои,
Харама.
Альмерия
Блюдо для епископа, блюдо растертое, горькое,
блюдо с кусками железа, с золой, со слезами,
блюдо падающих стен,
блюдо для епископа, блюдо крови Альмерии.