– Она обречет нас всех на гибель.
– Дмитрий, я уже все сказал.
В голосе Александра звенела сталь. Дмитрий прищурился:
– Кажется, ты намеренно отказываешься меня понимать? Она не может ехать.
Я всего лишь средство достижения цели. Орудие.
И это ее слова.
Александр рассмеялся:
– Наконец-то! А я все гадал, сколько времени потребуется тебе, чтобы вытащить на свет свои бесплодные угрозы! Говоришь, она не может ехать?
– Именно.
– Прекрасно, – кивнул Александр. – В таком случае я тоже остаюсь. Все отменяется. Конец. Доктор Сайерз немедленно отправляется в Хельсинки. Я через три дня иду на фронт. Татьяна возвращается в Ленинград. – Остановив пропитанный ненавистью взгляд на Дмитрии, он с торжеством договорил: – Никто не едет. Можете идти, рядовой. Разговор закончен.
Дмитрий с холодным удивлением уставился на Александра.
– Хочешь сказать, что без нее никуда не поедешь.
– Ты что, оглох?
– Понятно.
Дмитрий помедлил, потирая руки, подался вперед и оперся локтями о матрац.
– Ты недооцениваешь меня, Саша. Вижу, ты не слушаешь разумных доводов. Жаль, жаль… Может, следует потолковать с Татьяной? Объяснить ей ситуацию? У нее куда больше здравого смысла. Как только Таня поймет, что мужу грозит смертельная опасность… уверен, сама предложит остаться…
Дмитрий не успел договорить. Александр схватил его за руку. Дмитрий взвыл и попытался отбиваться другой рукой, но было поздно. Александр вцепился в него как клещ.
– Пойми, – прошипел он, заковав запястье Дмитрия в кольцо из большого и указательного пальцев, – плевать мне, кому ты побежишь жаловаться: Тане, Степанову, Мехлису или всему НКВД. Я не уеду без нее. Останется она, останусь и я.
Дмитрий открыл было рот, но Александр одним бешеным движением вывернул ему руку, сломав локтевую кость. Даже сквозь застилавшую глаза красную пелену ярости он услышал треск, похожий на удар топора по податливой сосне в Лазареве. Дмитрий завопил. Но Александр не разжимал пальцев.
– Это ты недооценил меня, ублюдок гребаный! – твердил он, снова и снова дергая запястье, пока обломок кости не прорвал кожу.
Дмитрий уже не кричал, а выл. Сжав кулак, Александр ударил его в лицо с такой силой, что разбитая носовая кость вонзилась бы в мозг, если бы не вбежавший санитар, который ослабил удар, схватив Александра за руку.
– Прекратите! – крикнул он, буквально падая на Александра. – Что вы делаете? Отпустите его!
Тот, задыхаясь, отбросил Дмитрия, мешком свалившегося на пол.
– Убирайся! – громко сказал Александр ошарашенному и что-то ворчавшему санитару, вытирая кровь с разбитых костяшек.