Я забрался в салон, запустил турбину, дёрнул шаг-газ и потянул ручку на себя. В отличие от «Муракумо» с центральным расположением штурвала, в «Монаро» ручка располагалась с правой стороны сидения. Рука так действительно уставала меньше, чем когда приходилось тянуться к штурвалу, но я уже привык к ручке спереди.
Оранжевый люфтмобиль взвился в небо, набирая высоту, и развернулся к дальнему концу орбиталища. Маршрут был заложен ещё при оформлении проката, и нужные отметки уже мерцали на лобовом стекле и на дисплее навигатора — при желании, машина могла бы долететь до нужного места сама. Но это было совсем уж неспортивно. Тем более, сегодня я весь день провёл не за штурвалом.
Можно было полетать и самому.
У каждой уважающей себя инспектора уголовного розыска — если, разумеется, она хочет преуспеть в своей работе — неизбежно есть полезные связи, знакомства и источники. Учитывая специфику нашей работы, чаще всего эти полезные связи имеют отношение к преступному миру — который, увы, существует. Некоторые мои преподаватели в Академии МВД любили объяснять это естественным стремлением человечества к саморазрушению. За годы работы в уголовном розыске, расследуя убийства и тяжкие телесные повреждения, я неоднократно мог убедиться в их правоте.
Но преступность, если её нельзя искоренить, нужно купировать и удерживать в тех границах, в которых она не мешает обществу. В этом отношении организованная преступность имеет одно неоспоримое преимущество: она организованная.
Сатурнианская мафия, возможно, и не самые чистоплотные люди по эту сторону орбиты Япета. Но они верны традициям, всегда держат даное слово и стремятся выглядеть уважаемыми членами общества. Кооператив «Монплезир», например, официально занимается сферой досуга — частью которой и есть заведения вроде «Лепестка розы». Культурная жизнь Титана-Орбитального богата и разнообразна: в большом городе находится место всему. С этой точки зрения в деятельности госпожи Адатигавы не было ничего предосудительного.
Но Адатигава занималась и контрабандой, и биржевым мошенничеством, и махинациями с недвижимостью, и сущими мелочами вроде неучтённых наркотиков. За некоторые случаи из этого списка её даже можно было привлечь. Для всего остального существовал дамокловый меч антимафиозного законодательства — ровно на тот случай, если она, или кто-либо из её коллег, перейдут установленные границы.
И госпожа Адатигава была моим полезным источником.
Такое сотрудничество требовало от нас соблюдения множества условностей и едва ли не большего количества церемоний, но на неё можно было положиться. Когда-то меня угораздило оказать Адатигаве одну неоценимую услугу, а она — не из тех, кто забывает оказанные услуги. Это и стало началом наших с ней отношений. Непростых отношений.