В тот раз он заночевал у меня. Я уже засыпал, когда он заговорил. О том, как ему не нравится запах пива и как нравится, что у нас тихо. О том, что иногда не хочет засыпать, чтоб не видеть снов. Было темно, и я рассказал ему про открытые двери и что не справляюсь с домашними заданиями.
Утром, перед тем как уйти, он спросил, где моя домашка. Я показал, он подправил. Он ничего не менял, просто сделал написанное понятным. С того дня он проверял каждое задание.
Граффити у меня получается без черновиков. Исправлять ошибки не надо. Народ иногда делится, как стремно рисовать в неразрешенных местах. По словам Лео, страх разбегается быстрыми волнами от сердца, мелко пульсируя под кожей. А для меня рисовать — способ избавиться от пульсирующего страха. Единственный способ закрыть все эти двери.
Люси все смотрит на моих птиц. А я смотрю на нее и хочу понять, о чем она думает. Скорее всего мечтает о несуществующем парне. У него не только океан в баллончике, но еще и море слов, которые она хочет услышать. Интересно, как она представляет себе Тень? Как он выглядит, что говорит. Она оборачивается и видит, что я за ней наблюдаю.
— Пошли, — говорю я. — Поезд идет.
Идет поезд, он отвезет тебя на вечеринку, где ты будешь искать парня, которого никогда не найдешь. Парня, которого ты выдумала, а не того, кто нарисовал этих птиц. Не меня.
***
Электричка грохочет по путям, и мир, теряя очертания, несется за окнами. Джезз и Лео занимают два места слева, Дэйзи и Дилан — справа. Больше мест нет, и мы с Люси качаемся в такт движению поезда, от одного обрывка разговора к другому.
— А на камбервелльской линии электрички наверняка с кондиционерами, — вздыхает Джезз. — Хоть бы уж окна открыли.
— Детишки начнут высовывать головы и — хлоп! Кровавое месиво, — живописует Лео.
— Какой же дурак высунет голову на таком ходу? — удивляется Джезз.
В этот момент Дилан говорит Дэйзи:
— Хоть бы башку в окно высунуть!
Дэйзи облизывает палец и пишет на стекле «идиот».
Люси смеется, я тоже не могу удержаться от смеха. Поезд переходит на другой путь, и нас кидает друг к другу. В небе за окном выбросы пламени с нефтезавода и только что взошедшая неполная луна. У нас с Лео есть граффити: нарисованную луну пересекают тени высоковольтных проводов. Лео написал: «Луна в плену».
Перед тем граффити я делал эскизы в альбоме.
Хотел добиться того же эффекта, что у Дали в фантастических пейзажах — мы с Бертом видели их в галерее. Текучие образы никак не шли у меня из головы, а ночью приснилась луна, которую обступают тени.