Лунное граффити (Кроули) - страница 80
Знакомая игра.
— В пустыню. Где красный песок и неподвижная жара.
— Пустыня уродлива. Там нет ничего живого, — возражает Эд.
— Есть, надо лишь знать, куда смотреть. — Щелкаю три раза браслетом — на счастье и чтоб собраться с духом — и говорю что думаю: — Ну и ладно. Что ты молчал про Тень. — Щелкаю браслетом еще раз. — Я знаю почему. Как бы там ни было, все изменилось.
Я двигаюсь, и теперь мы сидим рука к руке. Он тоже двигается.
Мы сидим наяву, и мне больше не нужно искать утешения в воображаемых сюжетах. Пусть Тень грабит школу, пусть рисует океаны. Пусть что хочет, то и делает. Я сижу, касаясь Эда.
Скребу ногтем по фургону, и краска в нескольких местах сходит.
— Знаешь, — показываю я, — в другой жизни этот фургон был синим.
Я смотрю только на нее. Стоит наклонить голову — и я прильну к ее веснушке, а если прильну, меня уже не остановить.
— Люси, мне надо кое-что сказать тебе. — Она спрашивает «что?», и я говорю, что это про Тень. — Про меня и Тень.
Слова наконец-то вырвались наружу. Я рисую, как Тень возвращается к своему создателю и обретает тело. На словах, правда, все выходит не так быстро, и стройные очертания разговору придает Люси, а я от напряжения даже не замечаю, что сел, вместо того чтобы лежать рядом с ней.
— Он же преступник, — говорит она.
Так оно и есть, хотя я не преступник — дайте мне время, я нарисовал бы стену, и все стало бы ясно. Стена возникла много лет назад и не кончается. Мальчишка, чьи мысли мечутся в голове, а наружу выбраться не могут. Паренек, мысленно распахнувший все двери навстречу миру, но ему самому в них не выйти. Парень, глядящий с обочины, как синий автомобиль уносится вдаль.
Она говорит, что автомобиль едет в пустыню. Что пустыня не безобразна, что если присмотреться, там тоже есть жизнь. Но я устал присматриваться. Я хочу простой жизни, без сложностей. Хочу сесть в одну из этих машин и уехать туда, где можно рисовать в воздухе, где мои мысли будут видны без слов.
Люси придвигается ко мне, а я к ней. Думаю о стене с закупоренным привидением и едва касаюсь Люси. Она улыбается мне, и я больше ничего не знаю. Она говорит, что фургон, на котором мы сидим, в другой жизни был синим. Я хочу в это верить.
***
Лео с компанией возвращаются, и мы снова втискиваемся в фургон. Лео стартует, а я завожу разговор, просто чтоб слышать ее ответы.
— Розовый омерзителен.
— Не всегда, — возражает Люси. — Миссис Джей водила нас в прошлом году на выставку одной художницы, Анжелы Бреннан. Там была уйма картин в самых насыщенных цветах: розовом, зеленом, красном. Тебе бы понравилось.